Мне понравилась моя группа. Почти все – вполне доброжелательные ребята. Но была и «элита», которая скучковалась в самом конце аудитории и не слушала профессора, а общалась между собой. Но им почему-то не торопились делать замечание.
В целом все складывалось как нельзя лучше. Если так дальше пойдет, то мне не составит большого труда избегать Лестера. Вполне возможно, что он вообще меня не узнает.
Я была очень удивлена, когда на выходе вновь столкнулась с Ником.
– Решил проводить.
Я только крепче сжала ручку сумки.
– Тем более что следующая лекция у нас общая.
– Чего ты добиваешься? – спросила я, скрестив руки на груди.
– Чтобы мы снова начали общаться, раз уж нас свела судьба, – пожал плечами парень.
Пока мы шли по лестнице, я периодически ловила косые взгляды студентов и понимала, что они удивлены, видя первокурсницу с одним из членов братства.
– Ник, ты же знаешь, что случилось. – Я надеялась на его понимание. – Неужели ты думаешь, что все можно вернуть?
– О таком сложно забыть.
Что он имел в виду? Нашу дружбу или мой поступок по отношению к Лестеру?
Все аудитории в университете были сделаны по одному плану, как и в школах, только мест больше и ряды идут на возвышение. Я хотела сесть одна, но рядом приземлился Ник с довольной улыбкой. Он стал упертым, раньше я в нем такого не замечала. Да и вообще, чем-то он стал напоминать «плохого мальчика». Взять хотя бы его позу: руки лежат на спинке скамейки, ноги вытянуты, а на лице – игривое выражение.
– Расслабься, чего ты такая напряженная?
Стоило только Нику так сказать, как я сразу вспомнила, что он частенько говорил мне это в детстве.
– Подействовало? – поинтересовался он, заметив, как изменилось выражение моего лица.
– Да, – выдохнула я, почувствовав, что сердцебиение приходит в норму.
Историю у нас вел пожилой мужчина с седыми усами. Было видно, что он знает и любит свою профессию: его было так интересно слушать, что я даже выпала из реальности.
– Вот черт! – громко сказал Ник, когда дверь в аудиторию резко открылась, ударяясь об стену. Я зажала рот рукой, чтобы не закричать – так сильно испугалась. Другие студенты тоже подпрыгнули на местах от неожиданности, но потом их выражения лиц с испуганных изменились на встревоженные.
– Ник, – тихо позвала я, сжав руку парня, когда увидела вошедшего.
– Не шевелись. – Ник напряженно разглядывал Лестера.
А это был именно он.
Что он сделал с собой за эти годы? Сейчас передо мной был не мальчик с веселой улыбкой, а, скорее, «татуированный бог». Он превратился в гору мышц и татуировок, с лица исчезла миловидность, он стал жестким и мрачным. От одного взгляда на его лицо у меня сильнее забилось сердце, словно и не было всех тех лет, что я провела без Лестера. Передо мной стоял мой друг, которого я так сильно любила, но все-таки