Полковник искоса глянул на меня, затем кивнул и взял загадочный листок.
– Благодарю, мессир.
Возмутиться, завизжать, затопать ногами, запоздало спохватилась я… и вообще, с чего эти двое взялись решать мою судьбу? Да я сейчас как…
– Любопытство сгубило эльфийку, если верить гномской поговорке, – сэр Невилл откатился назад и прищурился. Правда, взгляд у него при этом был не голодный, а, скорее, изучающий. Примерно таким взглядом двоюродный кузен обычно рассматривал очередную пойманную бабочку, решая, достоин ли экземпляр места в коллекции. Наверно, с возрастом Королевский Паук переквалифицировался в энтомолога.
– Ваше любопытство, вэнда, уже завело вас довольно далеко от родного леса. Ассистентка придворного парфюмера… – на самом деле, моя должность называлась несколько иначе, но поправлять Паука я не решилась, – сумевшая поймать за хвост самого знаменитого эльфийского преступника за последние два века. Громкое было дело, верно, Эдмонт?
– Громкое, – подтвердил Кард, – но за плотно закрытыми дверями.
Я привычно изготовилась к вопросу в стиле: «Неужели вам настолько понравилось играть в кошки-мышки со злодеем?» Однако сэр Невилл молчал.
– Будьте осторожны, юная эльфь, – наконец произнес он. – Ваши сородичи не любят отнимать жизнь… но вы не дома. Помните об этом – и почаще оглядывайтесь по сторонам.
Глава 3
В которой инспектор Грин узнает некоторые фамильные тайны гномов.
«Гнездо» полковника, как выяснилось, находилось отнюдь не в королевском замке и даже не в «зоосаде Ашера» – квартале военного ведомства, прозванного так за поистине маниакальную страсть одного из предыдущих Лордов Армии к скульптурам геральдических зверей. Кард обосновался в «Золотом Треугольнике», среди финансовых воротил, и не просто снял под свою контору скромный флигель, а занял целый этаж «Четырех Банков», заодно прихватив и часть крыши под ангар для летающей лодки.
До сегодняшнего дня данное строение я полагала одним из величайших образчиков людского дурновкусия. Но, как оказалось, «Четыре Банка» только снаружи покрылись корой из плит багряного гранита, из-за которых здание в рассветных и закатных лучах выглядело куском сырого кровоточащего мяса. Изнутри же стены были весьма гармонично отделаны диким камнем, а разбитый во внутреннем дворике крохотный парк – с водопадом, озерцом и затерянными среди кустарника и карликовых сосен скамейками – почти примирил меня с мыслью о необходимости каждый день лицезреть ужасающий фасад.
Впрочем, предаваться