Мурашки для Флейты. Лада Миллер

жара, она переливается через край романа и иногда заполняет собой даже этот ветхий дом, сползает по ступеням в сад, и тогда слабое осеннее солнце начинает светить сильнее, так, что режет глаза.

      До слез.

      Ирис ненавидит все, что касается Вавилона, глиняных табличек, бирюзового Ефрата и средиземноморского солнца.

      Особенно она ненавидит пронзительный ослиный крик, похожий на звонок Сёмочкиного будильника.

      Сегодня, как и всегда, когда у Сёмочки «идёт роман» будильник завопил по ослиному в половине пятого утра.

      Семочка вскочил как ошпаренный, прошлёпал на кухню, заварил свой чефир, подхватил чашку и сахарницу, вышел из дома. Хлопнула дверь веранды.

      С тех самых пор Ирис не спит.

      Когда осень, утро и прилив, особенно хочется ласки.

      Сначала она ворочалась, потом все-таки встала. Приняла душ, накинула уютный халат. Пошла на кухню, покрутилась, выпила кофе. Замесила тесто на утренние блинчики, поставила тушить овощи для обеденного рагу.

      Задумалась, что приготовить на ужин и какое вино охладить.

      Закончив с кухней, решила заняться статьёй.

      Прошла в свой кабинет – огороженный угол кухни, вернее, даже не угол, а облупленную нишу с окном, в нише жили стол с продавленным диваном, на диване жила кошка Ню.

      Статья сначала пошла хорошо, но мысли скакали, как зайцы, а ручка упала и укатилась.

      Ирис вздыхает, кладёт голову на руки, замирает.

      Хорошо бы выйти в сад, поискать малину, вдруг осталась пара ягод?

      Кошка Ню подходит, трётся об ноги.

      Ноги у Ирис длинные и стройные, вот что значит иметь правильные гены.

      Мама у Ирис финка, а папа русский, как и её Семочка. Может быть поэтому она его выбрала?

      Да нет, это он её выбрал. Схватил, украл, унёс.

      Уволок.

      В прошлой жизни у Ирис было все как у людей.

      Дом, муж, дети.

      А сейчас все как у жены писателя.

      Дом – курам на смех, дети выросли, первый муж уехал на море со своей секретаршей, а она… Ей даже работу пришлось поменять.

      – Никаких дежурств в больнице! – кричал Семочка, размахивая жилистыми руками. – Я тебя обеспечу!