Но времени любоваться оружием не было: на этаже затопали. Второй мужик и подросток, с которым он пререкался, спешили на звук выстрелов. Гостям надо было организовать достойную встречу.
Тихо матерясь, Данила выцарапал перекосивший патрон (еще и картонный! Мама дорогая, раритет-то какой! Хотя – ну да, конечно, они же их наверняка сами набивают), передернул цевье, упал на колено и прицелился.
Постепенно замедляющиеся шаги доносились уже из коридора.
Если в патроне жакан – первого свалит точно. Если картечь – может зацепить обоих. Непонятно, что лучше.
– Стой! – прогудел кто-то за углом, и топот тут же оборвался. – Не входи!
– Да я, да я его щас! – запальчиво выкрикнул подросток. – Он же Матвеича грохнул, сука!
– То ли ты его, то ли он тебя, – рассудительно проговорил тот, что постарше. – Погодь.
Данила вздохнул. Страшно не хотелось убивать. Ведь, судя по голосу, пацан совсем еще – и наверняка с батей вместе. В мясорубке боя начинаешь забывать, что противник твой, которого ты так лихо завалил ножом, – не просто противник, а Матвеич, живой человек (хоть и долбанутый на всю голову проповедями Андрония), и у него есть родня, друзья, те, кто будет по нему убиваться и рыдать… В какой-то момент перестаешь об этом думать и начинаешь воспринимать противников просто как мишени: продырявил одну – стреляй по следующей.
А тут – пацан с батей. И умирать, естественно, не хотят.
Андрония бы, падлу, завалить. Чтобы не гнал пацанов на убой ради своих суеверий.
– Эй, мужики! – крикнул Данила. – Валите отсюда, а? Я вас не трону. Мне просто уйти надо. Разойдемся миром?
– Миром?! – взвился подросток. – Да ты! Да я тебя! Сучара, ты ж Матвеича завалил! Валик, давай тротил, ща мы его…
Тротил… Твою ж дивизию! Вот и проявляй после этого гуманизм.
За углом раздался сухой стук, металлически брякнуло выпавшее оружие, а следом кто-то свалился на пол.
– Эй, ты, там! – прогудел невидимый союзник. – Не стреляй.
– Угу, – промычал Данила, не до конца понимая, что произошло. – Жду тротила…
«Кинут шашку – нырну в окно, – решил он для себя. – И по фиг, что третий этаж. За карниз зацеплюсь, потом упаду в кусты, они там большие, мягкие…»
– Да не боись ты, – успокоили его. – Я его того… вырубил Степку-то. Полчасика полежит, потом оклемается. У меня рука тяжелая.
– А на хрена?
– Я это… В общем, с тобой уйти хочу. Невмоготу мне с Андроном жить.
Перебежчик? Ну, вполне может быть…
– Выходи с поднятыми руками. Оружие оставь.
Из-за угла показался крепкий мужик лет сорока, с косматой бородой и свалявшимися волосами. В его огромных круглых глазах отражалось Московское сияние. Одет он был в рубаху-вышиванку с орнаментом, поверх которого дико и нелепо смотрелся американский разгрузочный жилет и охотничий кожаный патронташ. В поднятых руках мужик держал толовую шашку и детонатор – отдельно.
– Хотел