Караулы… С караулами вообще тоска. Стоят, красавцы. С винтовками. Где они только такую рухлядь откопали? Трехлинейки Мосина, самые натуральные. Не иначе, черные археологи подогнали. Спрашивается, зачем часовому трехлинейка? Ответ: она же длинная! И опершись на нее, как дворник на метлу, можно подремать.
А сами часовые! Когда Данила еще служил в армии, их, спецуру, рядовые «сапоги» тихо ненавидели, а офицеры активно привлекали для проверки бдительности. Вот так заступит солдат-срочник в наряд, только-только закемарит, и на те, здрасьте: армейская разведка пожаловала. Просыпаешься – на голове мешок, и куда тащат, непонятно. И спецназовцам практика, и бойцам наука. На то и спецназ, чтобы караул не спал.
Этих же, дремлющих или попыхивающих травкой, и часовыми называть грешно. Сборище балбесов. Кое-как вооруженных, кое-как одетых, непонятно чему обученных детей, выбравшихся на природу поиграть в войнушку. Причем детей всех возрастов, от шестнадцати до шестидесяти, потому что мужчины не взрослеют, они только дряхлеют…
– Псст! – привлек внимание «часового» Данила. – Ты только не пали, хорошо?
Астрахан поднял руки и медленно поднялся с земли. Пробираться ползком мимо таких болванов было унизительно.
– Я пришел с миром, – сказал он, и тут ему в спину ткнулся ствол.
– Да уж видно, что не на войну, – прошептали прямо в ухо.
«Опаньки! Как же я его не заметил?» – удивился Данила, скосив взгляд назад.
Здоровенный детина, маскхалат, поверх него – «леший», на голове – бейсболка козырьком назад, в руках «Хеклер-Кох СОКОМ» – серьезный армейский пистолет для настоящих профи, сорок пятый калибр, да еще и с глушителем.
Вот тебе и коммуна хиппи. Вот тебе и разгильдяи с «мосинками». Дешевый камуфляж для лохов, а капитан Астрахан купился, как маленький.
– Хорошо полз, – заметил детина. – Военный? МАС?
– Уже ни то ни другое.
Детина хмыкнул:
– Эта ситуация нам знакома… – и он быстро обыскал Данилу, отобрав нож и пистолет. – Чего приполз-то, отставник?
– Дело есть. К вашему самому главному.
– Это к кому?
– К Мародеру, – сказал Данила.
– Ну, пойдем тогда к Мародеру, – легко согласился детина. – Ступай вперед. Руки сунь в карманы, и поглубже. Будешь дурить – получишь пулю в жопу. Понял?
– Понял, не дурак.
– Шагай давай!
По мере того как Данила с конвоиром углублялись в лагерь вольных, картина полного расслабона и разгильдяйства, нарисованная Астраханом в его воображении, претерпевала некоторые изменения. Да, балбесов тут хватало. И дрыхли где ни попадя, и костров палили явно больше, чем нужно, и сладковатый запах дури над лагерем периодически проплывал.