– Нет, я понимаю. Но я имею в виду те, что ваши прихожане писали собственной рукой. Это вы читали?
– Господи, конечно же нет!
Курт кивнул. Собственно, это он понял по первой реакции священника на его вопрос. Кроме того, что Конгрегации в целом и майстера инквизитора в частности он побаивался, отец Андреас вообще производил впечатление правильного – может быть, даже слишком. Курт был уверен, что, выслушай тот исповедь какого-нибудь убийцы, признавшегося в удушении жены, детей, соседа и господина князь-епископа, он ни за что не раскроет рта перед следствием, свято блюдя правило о тайне и тихо сгорая в душевных муках. Все, накарябанное его прихожанами, не имело отношения ни к нему, ни к его делу, а следовательно, он не имел и права прочесть хоть слово. Это – по правилам. И правильный отец Андреас им следовал.
Чересчур правильным Курт никогда не доверял – подобные личности, как правило, были не только ограничены кое-какими предписаниями в поведении, но и (обычно немногочисленными, но железными) рамками в мышлении. Он пока еще не понял, относится ли к таким людям деревенский священник, или же тот просто пытается быть («редкость в наше время», – констатировал Курт) так называемым честным человеком. Не прикидывается – это точно…
– Когда в последний раз ваш барон собирал налог полностью? – продолжил он теперь уже совершенно будничным тоном.
От того как оторопело захлопал глазами отец Андреас, Курт в очередной раз проникся к нему невыразимой жалостью; однако началась работа, так что всяческие симпатии отступили на задний план. Священник же, как он заметил, быстрее, проще и короче всего выдавал информацию, лишь пребывая в растерянности и будучи слегка припугнутым – но именно слегка, в противном же случае сведения он вываливал сумбурно, многословно и бессистемно.
– Да… – Отец Андреас явно не поспевал за сменой тем: – Нет… нет, платили… сами понимаете, брат Игнациус, при таких условиях…
– Послушайте, вы ведь понимаете, что я – не имперский ревизор? Я не могу заставить кого-то даже колодец выкопать, потому что это вне моей компетенции. Все, что в моей власти, это казнить кого-нибудь на месте без одобрения сверху, если того будут требовать чрезвычайные обстоятельства. Неуплата налогов к ним не относится, посему – поймите, я спрашиваю только для того, чтобы знать ситуацию. Из интереса, если угодно.
– Понимаю… – согласился священник, тем не менее не глядя на собеседника. – Видите ли, брат Игнациус… все так сложно… вы вот сказали о ревизоре – был такой лет пять назад, пытался вразумить господина барона; до меня дошло, что грозился отобрать майорат в имперскую казну, если тот… А вскоре к нам нагрянул сосед – тоже барон не слишком высокого полета… то есть…
– Ясно, – подбодрил его Курт. – И что же?
Священник понуро пожал плечами, вздохнув.
– Если оставить в стороне все то, что он наговорил, и сказать кратко,