Облачный Храм. Татьяна Мудрая

семейство на Кавказ, по дороге девочка не отлипает от окна – так чудесно бьёт в лицо ветер с привкусом угля и дыма. Только через туннели проезжаешь – сразу надо захлопывать откидную створку, чтобы не дышать чистой копотью. Еда дешёвая и вкусная: бабушка впервые покупает на станции варёную курицу, одну на всех. Танюшке достаётся верхняя часть окорочка. Отец шутит по-украински: «Прокляты нижки повыше колинца». В поговорке должно быть наоборот, пониже коленца – оттого, что кура грязь разгребала, первому Адаму глаза застила, но это ведь шутка. Девочка убеждается, что дорога куда лучше ее окончания, хотя Чёрное море – это чудо. Здесь так легко выучиться плавать, хотя до этого она чуть не утонула, во всяком случае – едва не нахлебалась воды по ноздри: хотела на четвереньках доползти до папы, что стоял в воде по пояс и с кем-то разговаривал. Сюрприз сделать. Ну, подхватили ее, конечно, подняли из волны, что перевернула навзничь. Зато стала вовсе без страха и с той поры плавала в море как пробка. Куда и как угодно – отдыхать можно на спине, только знай следи, чтобы тебя шибко не сносило в сторону от берега. И быть очень спокойной.

      А в следующем за августом сентябре – школа.

      Коричневые платьица и белые фартучки с оборками на плечах. Серые штаны и гимнастерки с ремнем китовой кожи и гербовые фуражки. Чёрные с бежевым парты, липкие от свежей краски, – на сидении каждой расстелена газета, чтобы не выпачкаться. Крышки хлопают всякий раз, как встаёшь. Перед первым уроком – линейка, и Татьяна инстинктивно сторонится прикосновений чужого локтя: вторжение в личную сферу. Но учительница, Зинаида Ивановна, – очень красивая: чёрные кудри, круглые карие глаза. Когда девочка пытается передать свои чувства родителям, на язык приходит одно слово: «благоговение».

      Через полгода от благоговения остаются сплошные ошмётки. Первая ссора: когда «вид скворешника сбоку» Татьяна изображает прямыми линиями, а учительница настаивает на том, чтобы отразить изгиб на месте просверленной дырки. Потом девочке не прощают ни одной кляксы, на которые так скора перьевая ручка, умокнутая в чернильницу с фиолетовыми мухами; ни одного разрыва между буквами – сказывается привычка к «печатному» письму; и ни одного рационального решения по арифметике. Да и читает она вслух прямо-таки позорно, спотыкаясь на каждом слоге: язык никак не поспевает за глазом, который в две секунды ухватывает всю набранную крупным шрифтом страницу.

      Тихая пикировка продолжается ровно три года, перемежаясь иными занятиями. Физкультурный зал – туда постоянно наносит пряные ароматы из туалета на семь очков (кабинка для учителей отдельная, с дверцей и куда чище). В глубине дырок копошатся червяки – Мишка, сосед по парте, называет их опарышами и говорит, что Татьяна Мудрая с ее надетым на нос велосипедом на них похожа. Учитель рисования во втором классе – зануда и педант, но насчет прямой перспективы и трёх проекций соображает туго, а именно в этом Мудрая на коне: природный ущерб компенсируется щедрым пространственным воображением. Вот перья