– Это шелк, бабушка?
– О! А ты, видно, и впрямь неплохой декоратор, если сумела сразу определить. Да, это шелк, причем очень хороший, китайский.
– И это можно носить прямо на теле?!
– Конечно. Я же это делаю. Шелк не только красив и прочен, он легко стирается, почти не мнется, и, главное, он гораздо полезнее для тела, чем этот пластик, из которого отливают стандартную одежду. Но только он надевается не на голое тело, как ваши пластиковые упаковки, а на белье. Ты еще помнишь, как ты носила белье в детстве, Санечка?
– Очень смутно. Это ведь было так давно…
– Даже у твоей матери память была лучше. Надо бы тебе ее специально потренировать – стихи наизусть заучивать, например, или начать учить какой-нибудь иностранный язык.
– Бабушка! Ну какие сейчас могут быть иностранные языки, что ты!
– Мы же вот говорим с тобой по-русски.
– Ах, ну это просто домашний язык.
Меня всегда ужасно огорчало, когда бабушка начинала сетовать на мою плохую память. Я не могла сказать бабушке, что воспоминания детства были удалены из моего сознания для моей же пользы. Бабушка так не считала, она думала, что они с дедом сделали все, чтобы дать мне счастливое детство. Я знала, какова была бы реакция, если бы она узнала о том, что я прошла адаптацию: она, с ее нелепой религиозностью и дикими представлениями о каких-то грехах, непременно во всем случившемся со мной в детстве обвинила бы себя, начала бы терзаться мыслями о том, что надо было дать моей матери денег на ее нелепые театрально-киношные проекты, но сохранить внучку. Она ведь не знала мою мать так, как узнала ее я! Никаких дедовых миллионов не хватило бы на затеи Софии Саккос, поскольку все они были обречены на провал. Ну оказалась бы я в адаптационной школе на три или на пять лет позже, что это дало бы мне, кроме лишних терзаний? Чем старше адаптируемый, тем тяжелее он переносит процедуру очищения памяти, некоторые даже умирают или сходят с ума. А так все получилось прекрасно: я и к современной жизни приспособилась, и бабушку, в конечном счете, не потеряла. Поэтому я улыбнулась и спросила:
– Бабушка! А можно мне примерить этот костюм? Мне интересно, как я буду себя чувствовать в одежде из природной ткани.
– Бога ради! Может быть, ты вспомнишь, как носила в детстве разноцветные платьица и костюмчики из натуральных материалов. Тогда у тебя была такая упругая, здоровая кожа…
– У меня и сейчас абсолютно здоровая кожа, я ведь каждый день смотрю на индикатор здоровья, когда принимаю душ.
– А ты посмотри в зеркало на свое тело, когда ты без одежды.
– Уау! Стану я глазеть на голую женщину! Я не извращенка.
– Конечно, не станешь. У вас вместо зеркал – персоники, ваши кривые зеркала, в которых вы видите и показываете другим не себя, а мечты о себе.
– Бабушка, ну как же ты не понимаешь! В Реальности, которую человек для себя избирает и изменяет