Растерянно гляжу по сторонам, надеясь на помощь дворников, филёров и прохожих. Странно, но никому нет никакого дела до меня…И тут вдруг я сообразил, что женщина должна непременно оказаться вот в этом доме и обязательно на пятом этаже. Надо только подняться по лестнице, а там сразу повернуть направо. Да ясно же, как дважды-два! Вбежал в подъезд, взлетел на пятый этаж, нашел нужную квартиру. Звоню… Внутри отозвалось… Но вот ведь, стою, стою, а никто не открывает. Стал колотить в дверь кулаками… Сколько можно ждать!
Ну, наконец-то: дверь отворила горничная и, ни о чём не спрашивая, ушла.
В громадной передней никого. Пусто, как в дождливый день на паперти. Из глубины квартиры послышались детские голоса. И мягкий, успокаивающий голос няни. Эх, мне бы так вот кто-нибудь сказал…
Я рассуждал примерно следующим образом: «Где она может быть? Да где ж ещё, если скрыться можно только в спальне?» В передней пусто и в тёмном коридоре никого. То есть просто некому указать кратчайшую дорогу. Что делать-то?
По счастью, долго плутать мне не пришлось. Предмет своих поисков я обнаружил почти сразу же. И вот я в спальне. Там, под балдахином, на роскошной, сияющей снежной белизной постели лежала она, почти раздетая, в полупрозрачном пеньюаре. Уже ль та самая брюнетка, за которой я погнался? Мне показалось, что она кого-то ждёт. Не знаю, может быть, меня… Поколебавшись немного, я подошел к ней, поклонился и собирался что-нибудь сказать…
Брюнетка вдруг перебила меня и проговорила низким голосом:
– Мишель, вы ужасны… Из-за вас я не спала всю ночь и вот решилась. Будь по-вашему. Я вам отдамся.
Я посмотрел на смуглое лицо, от которого на меня пахнуло то ли ладаном, то ли ароматом папиросы, взглянул в её огромные глаза, но так ничего и не сказал. Я всё никак не мог понять, та ли это женщина или же совсем другая. Вот иной раз пытаешься найти свой идеал, заранее представив его дивные черты в своём воображении, и вдруг обнаруживаешь что-то вроде бы похожее, но только совсем, совсем иное… Так та или не та?
Видя сомнение в моих глазах, брюнетка решила взять инициативу на себя. Закинула голову, страдальчески оскалив зубы, схватила мои руки, притянула их к себе и зашептала:
– Что же ты молчишь, мой соблазнитель? Ты покорил меня своею храбростью. Целуй же, целуй меня скорее, пока муж со службы не пришёл.
Я пошатнулся, ощутив