– Это ты врешь! – не вставая с пола, закричал Артемий Иванович. – Не могли они такого кричать, чтобы за меня отомстить! Я от них под мостом прятался! Лопатой этой меня собирались закопать! Я своими ушами слышал, как эта сука им сказала: «Мы должны его найти живым или мертвым! Он от нас не уйдет». А то, что мсье Кун – шпион, и у типографии ради наблюдения за ней поселился, народовольцы давно подозревали. Сами вы дерьмо собачье! И Грюна они тоже приметили, только не знали, где этот пузан живет и что он за квартирой Светлявской следит! Клоуны!
– О, разошелся! – сказал Рачковский. – Сейчас нас еще и побьет. Вставай уж с пола, суп луковый, раз уж тебя в живых оставили. Жрать, небось, хочешь? Иди, вон там на столе чай на спиртовке, сахар и круассаны. А что это за немец был, который Бинта спас?
– Так я же вам говорил: Шульц его фамилия. – Артемий Иванович с готовностью переместился за стол. – Он из Цюриха. Отменный парень. И меня тоже спас. Только чокнутый немного на терроризме. И вся рожа в шрамах, какая теперь у Бинта будет. Шульц все с идеей носится, что надо в Париже какого-нибудь великого князя завалить. И чем ему русские князья не угодили?! У них своих полно, вот и убивал бы их.
– А ты знаешь, дражайший мой, – сказал Рачковский угрожающе-слащавым тоном, – что два дня назад в Париж приехал великий князь Николай Николаевич-младший? Может твой Шульц не такой уж и чокнутый? Откуда он взялся? Давно он в Женеве вертится?
– Да уж с месяц, если не полтора. При деньгах господин, мне такие нравятся.
– И что же, у него были из Цюриха от кого-нибудь рекомендации?
– Так он же немец! Кто ж его порекомендует! Он вместо рекомендаций всем пива выкатил. И по-русски говорит, только не чисто.
– То есть он всем вам пива выкатил, месяц соблазнял всю женевскую эмиграцию великого князя убить, а мой внутренний агент три рапорта мне за это время прислал, и ни в одном этого Шульца не упомянул?
– Так ведь, Петр Иванович, у нас Люксембург с Куолупайкиненым каждый божий день Государя собираются убивать. Бумаги не напасешься все это описывать. Что ни день, то новый план у них. Иона говорит: щуку в Гатчину пошлем стрихнином нафаршированную, а Юха говорит: нет, корюшку. Я думал, этот Шульц такой же. А он оказался человек практичный, и денег мне на спасение дал, и вот даже француза спас. Господи, как ему морду-то покарябали. Неужто Фанни его так? Вот видите, Петр Иванович, а я на этой Фанни ради дела жениться собирался.
– Ты мне зубы не заговаривай.