Старуха посмотрела насмешливо, на ее ладони непонятно откуда появился тот самый слиток, хотя даже руки к подолу не подносила. Протянула княгине:
– Не в злате дело, вот оно, забирай, красавица… Твоя Доля любить его до конца дней твоих. А его – любить тебя. Только вот вместе не будете. И ничего здесь не поделать ни ворожбой, ни златом. И еще: твоя жизнь короче его жизни…
Рогнеда, резко повернувшись, бросилась вон. Конечно, никакой слиток забирать не стала, не до него. Но, вернувшись к себе в ложницу, замерла – на лавке лежало то самое золото! Княгиня кинулась к двери, крикнула. Вошедшая девка даже испугалась, такой она Рогнеду еще не видела – глаза широко раскрыты, лицо белое, губы дрожат.
– Кто без меня в ложницу заходил?!
– Никого…
– Врешь! Только что кто был?!
– Никого! Не только в ложнице, во всем тереме никого, князь уехал.
– Иди, – махнула рукой Рогнеда, обессиленно опускаясь на лавку.
Неужели действительно боги распорядились так, чтобы она всю жизнь уступала Владимиру и терпела от него обиды и даже надругательства? Что еще сказала колдунья? Ее жизнь короче жизни князя? Сердце женщины захлестнула смертельная тоска, хотелось выть, метаться по ложнице, кого-нибудь избить…
Рогнеда долго была не в себе, на ее счастье князь уехал из Киева, потому не видел свою жену вот такой – с остановившимся взглядом, искаженным досадой и злостью лицом. Постепенно княгиня опомнилась, стало уже не просто больно, а горько. Взял силой, опозорил, убил отца, мать, братьев, теперь не считается с ее честью, на ложе кого только не бывает… Ну почему у нее такая Доля?! И умереть должна раньше мужа…
Убить себя? А дети? Сыновья еще совсем малы, как они без матери? И вдруг пришло решение – убить Владимира! Рогнеда не верила пророчеству колдуньи, что ее жизнь короче! Если Владимир не только ее, то пусть не будет ничьим! Вся тоска последних лет, вся горечь, вся обида вылилась в это страшное решение.
Рогнеда смотрела в полутьме ложницы на такое красивое и любимое лицо и просто не могла совершить задуманное. Нож в ее руке дрожал как осиновый лист на ветру. Но внутри уже вызрело страшное решение: если не хочет принадлежать только ей, то не будет ничьим! Оскорбленная женщина, готовая мстить за свою поруганную честь, за бесконечные измены мужа, за гибель родных, не думала о том, что потом будет с ней самой… Рогнеда не заметила капнувшей со щеки слезы.
Князь вдруг открыл глаза и перехватил ее руку с ножом.
– Ты?! Ты что?!
Нож со звоном полетел на пол, а Рогнеда метнулась к стене, по привычке прикрываясь меховой накидкой.
Владимир никак не мог осознать, что произошло:
– Ты хотела меня убить?!
И тут княгиня выпрямилась, в ней снова заиграла кровь древнего рода:
– Да! Ты уничтожил мой род, полонил землю моего отца, но теперь не любишь ни меня, ни моего младенца! – Она не смогла бы объяснить, почему говорила только об одном сыне, точно и не было двух других, младших.
Но князь и слушать не захотел ни объяснений,