– Ох, как не во время, – воткнув лопату в землю, батюшка подошёл к гостям. – Что привело вас? Хотя и так ясно. У вас что, другого времени не было? Ох, эти женихи да невесты! Что, уж замуж невтерпёж? – лукавая улыбка озарила лицо священника. – Хотел, было, заставить вас выкопать картошки с пол-огорода, но потом передумал. Так и быть: ждите, я скоро освобожусь.
Такое игривое, весёлое настроение тут же передалось молодым. У девушек как будто гора с плеч свалилась. Всю дорогу они не до конца верили, сомневались, что батюшка вот так сразу согласиться венчать. Да и само предложение парней казалось сном, в это с трудом верилось даже здесь, на пороге церкви.
Всю дорогу от Вишенок до Слободы девушки боялись говорить о свалившемся вдруг на них счастье. Боялись сглазить, вот потому-то и пошли вдоль реки, чтобы поменьше людей видело и знало о таком событии в их жизни. До последнего мгновения боялись: вдруг что-то помешает, парни передумают, скажут, что они пошутили. Такой позор сёстры вряд ли бы пережили, они понимали это, потому и боялись. Всё казалось, что вот сейчас проснутся и это кончится: не станет Ефима и Данилы, и отца Василия, и церкви, они опять одни в своей избе. Но слава Богу!
Конечно, не о такой свадьбе мечтали: кони с лентами в гривах, колокольчики под дугой, столы ломятся. Но понимали и другое: и девушки, и парни сироты. Как бы ни мечталось, но они си-ро-ты! Этим всё сказано.
А Данила с Ефимом не нашли в родительских сундуках гражданской одёжки, чтобы переодеться, скинуть солдатское обмундирование, так и пришли в нём. То, в чём они ходили до армии, оказалось маленьким, коротким, годным разве что подросткам, а не мужикам.
Понимал это и отец Василий. И по внешнему виду молодых, особенно парней в солдатской форме, и по их робким словам он видел, что привело эти две пары под венец. Но словом не обмолвился в укор, и молодые были безумно благодарны ему за это.
Прижавшись друг к дружке, с замиранием сердца ожидали венчания. Но доброжелательное, по-отечески ласковое отношение священника к молодым вселило в их души оптимизм, твёрдую уверенность, что всё у них получится, будет не хуже, чем у людей. Сёстры заулыбались, приободрились, куда девались те страхи, что мнили себе всю дорогу. Да и парни повеселели. Данила так вообще ходил гоголем.
– А я что говорил, а вы боялись?
– Не говори гоп, – осадил его товарищ. – Мы даже не подумали, чем отблагодарить батюшку, а ты…
– Ой, и правда, – спохватились сёстры. – Там, дома, у нас и денежек немного есть, надо было взять, а мы и не догадались. Вот стыдно-то как!
Но, к счастью, батюшка почему-то даже не заикнулся об этом, но всё равно на душе было как-то нехорошо, тягостно. Уже в последний момент перед тем, как зайти в церковь, отец Василий спросил:
– Колец, конечно, нет. Но хотя бы подножие взяли?
– Так, это, – девушки растерянно пожали плечами. – Мы, это…
– Понятно, – подозвал матушку и что-то шепнул ей на ухо. – Так спешили под венец, что всё позабыли. Эх, молодо-зелено!
Матушка тут же