– Можно я буду работать молча? Извините, но я так привык. Разговоры мешают мне сосредоточиться.
– Игорь! – Роженица попыталась обернуться к мужу, но ей не дали этого сделать.
– Никаких движений! – строго сказал Данилов. – Сидите, как сидели, только согнитесь побольше. Сейчас я произведу местное обезболивание, которое может вызвать кратковременное чувство жжения или распирания. Это быстро пройдет, не волнуйтесь. Вы меня поняли?
– Да.
– Очень хорошо. Начинаем…
Данилов уселся на табурет рядом с кроватью, получил от Иры шприц с раствором лидокаина и начал обкалывать место пункции. Встревоженный «козел» встал у него за спиной и шепотом поинтересовался у Иры:
– Что за препарат?
– Лидокаин, – так же тихо ответила Ира.
«Как он тут еще на камеру весь процесс не снимает? – подумал Данилов. – Но диктофон у него в кармане точно есть, к гадалке не ходи».
Покончив с местным обезболиванием, Данилов подождал немного, чтобы подействовал лидокаин, а затем вооружился шприцем со специальной иглой для пункции, длинной и толстой. В шприце был физраствор. Данилов ввел иглу между позвонками и осторожно, не торопясь, продвинул ее вперед до тех пор, пока игла не перестала встречать сопротивления. Ощущение «провала» означало, что игла оказалась в эпидуральном пространстве.
Юртаева и Пангина держали роженицу и одновременно говорили ей что-то успокаивающее. Та односложно отвечала им в промежутках между стонами. Вокруг царила бы гармония – если бы не присутствие мужа.
Данилов отсоединил шприц и ввел через иглу тонкий пластиковый катетер. В этот момент роженица закричала – ее стоны никак не могли быть связаны с действиями Данилова, поэтому он спокойно вынул иглу, положил ее в лоток для использованных инструментов, принял у Иры шприц с обезболивающим раствором и несказанно удивился, услышав в свой адрес:
– Коновал! Нельзя ли поаккуратнее?!
Данилов почувствовал, как в висках надсадно застучали невидимые молоточки. Захотелось встать, взять хама за шкирку и разок-другой приложить лицом о стену. Или даже об железный угол кровати. «Спокойствие, только спокойствие, – напомнил себе Данилов. – Пропускаем мимо ушей идиотский комментарий и делаем свое дело».
– Сейчас я введу через катетер пробную дозу препарата, – сказал Данилов, обращаясь к пациентке. – Сообщайте мне обо всех своих ощущениях. Это очень важно. Дурнота, тошнота, звон или шум в ушах, онемение какой-то части тела, появление привкуса во рту, чувство тепла, холода, мурашки…
– Нельзя ли побыстрее? – снова встрял муж. – Сказали – сообщайте обо всех ощущениях, и все тут! Чего рассусоливать? Ей же больно!
– Я поступаю так, как считаю нужным, – коротко и жестко ответил Данилов, начиная вводить препарат.
– Вы должны поступать так, как нужно нам! – ярился мужчина. – Мы вам платим, а не наоборот!
Доктор Юртаева одарила Данилова сочувственным взглядом, но вслух ничего не сказала и к