я заметил, как возле особняка Велисовых, столпилась возмущенная толпа. Мне сразу же захотелось узнать, в чем там дело, от чего я быстро вышел из машины, и направился в сторону митингующих. Чем ближе я подходил к недовольной толпе, тем все понятней мне становилась причина массового недовольства. Люди требовали, чтоб освободили Черкесова, а реального виновника осудили по всей строгости закона. Мне были симпатичны их требования, потому как их взгляды с точностью совпадали с моими. Я проявил огромное желание слиться с этой толпой, ведь это и меня тоже касалось, я был малой частью этой толпы. Живой организм, состоящий из около ста человек, имело разноликих своих представителей. Здесь присутствовали жены, сестра и матери погибших, особенно ближе мне были братья и мужья погибших сестер и жен. Около ворот, ведущих к особняку Велисовых, выставилась охрана, состоящая из шести человек. Одеты они были в теплые, кожаные куртки, из под подола которых виднелись стволы автоматов. Уж кто, а они точно без раздумья, в случае чего, воспользуются применить его, и весь их вид показывал, что рука ни у кого при этом не дрогнет. Это своего рода был, конечно, сдерживающий фактор от того, чтобы толпа ринулась прямиком в особняк Велисовых, словно в семнадцатом на Зимний. Я пытался вглядеться в окна дома, не промелькнет ли чей либо силуэт, но все тщетно, из-за занавесок на окнах, ничего невозможно было разглядеть. Я постепенно внедрялся в этот «„живой организм“», и стал его составной частью. Чем глубже я протискивался в толпе, тем больше начал замечать о присутствии на митинге представителей стритрейсеров. Они проезжали на машинах мимо ворот особняка и, размахивая транспарантами, выкрикивали свои требования, все это сопровождалось со звуком автомобильного клаксона. Толпа кричала, выставляя свои требования, а требование было только одно: освободить невиновного и привлечь к ответственности настоящего виновника трагедии. Только выражения отличались, кто требовал, пересмотра дела, кто немедленного освобождения Черкесова, это были в основном стритрейсер, а кто и требовал самосуда над Велисовым младшим. Внимательно приглядевшись к окружающей меня толпе, я вдруг пришел к такому мнению, что представителей движения стритрейсеров, по численности преобладало над остальными собравшимися. Сам незная почему, но я вдруг неосознанно начал взглядом скользить по ним, не отдавая себе отчета в том, что, или кого я ищу. Но тут мой взгляд зацепился на одном парне, я сразу же его узнал, это был один из тех, который был тогда с Черкесовым, когда я к нему приходил. Что я хотел от этого разговора? Когда я направился в его сторону, я непонимал. Я просто шел по направлению к нему. Возгласы протестующих эхом отражались у меня в голове, словно они были не здесь и сейчас, а где-то там, далеко. Я видел как небольшая группа стритрейсеров, переговаривая между собой, поглядывали в мою сторону. А я все шел. Один из парней отделившись от группы, направился
