Но чаще вопросы и смешные ответы на них выдавались сразу же. Один начинал:
– Из братской таджикской республики поступило возмущённое обращение от их национального радио. Они заявили, что несправедливо из всего Советского Союза вопросы направлять только в армянское радио. И заявили, что тоже хотят отвечать на вопросы. Наше радио задало им очень простой вопрос. Что можно пошить из семи женских бюстгальтеров? Таджикское радио думало три месяца, признало своё поражение и потребовало предоставить им отгадку. Нашему радио пришлось пояснить братским таджикам, что из этих бюстгальтеров можно пошить четырнадцать тюбетеек на их бестолковые головы.
Если уроки задавали нетрудные, то все или те, которых недавно вызывали к доске, ходили в кино. Нам было хорошо, потому что билеты для нас были пока по пять копеек. В нашей группе только двое покупали уже по двадцать – Даншин и Полесская. Перед кино в фойе можно было сыграть в биллиард. Для этого нужно было застучать за теми, кто уже был в очереди. Но на нас обычно ругались старшекурсники, если кто дождётся своей очереди. Потому что мы ещё не умели играть, а пробовали. Часто мазали, и приходилось из-за этого даже забитые шары назад выставлять. Но прогонять не прогоняли, если кто дождался своей очереди, то играл свою партию до конца, хотя, конечно, обязательно проигрывал. А местный парень Сергиенко играл так, что никогда не проигрывал. Если он приходил играть, то партнёры его каждую игру менялись, даже хорошо играющие парни из старших курсов не могли его победить и вынуждены уступать место следующему, застучавшему очередь.
По поводу походов в кино стали складываться новые правила. Вначале как-то так само собою вышло, что в коммуну мы объединили еду. После возвращения из колхоза у Кольки и у Федьки остались не использованными большие запасы картошки, а у Толика и у Алёшки сала много осталось несъеденного. Картошку жарили на сале и ели всей комнатой. Костик вначале стеснялся, а я ему объяснял:
– Садись с нами, не стесняйся. Нам даже выгодно, если с нами будешь кушать. У пацанов картошка скоро закончится, а ты рядом живёшь. Припрёшь в воскресенье, и мы опять заживём, как короли.
– Картошки у нас дома полный погреб. Было бы на чём, мог бы хоть мешок, хоть два привезти.
– Понятно. Поэтому садись и ешь храбро наравне со всеми.
Припасённое мною масло намазывали на хлеб, когда собирались пить чай. Хлеб мы теперь в столовой не воровали, а по очереди покупали в магазине, потому, что оказались все при деньгах. Несмотря на такое подспорье или из-за скудных порций в столовой, или потому, что я спортом постоянно занимался, есть хотелось каждый день и почти каждый час. У нас даже было мнение, что анекдот о том, что студент наелся, действительно самый смешной и самый справедливый.
Перед Новым годом из дому написали, что в селе разоблачили тех, которые людей запугивали. Что почти все из них были школьники. И что старшей у них была наша Нелька. Что тех, которые уже школу закончили, и Нельку даже в милиции