Она проснулась на том месте, где они, взявшись за руки, выходили со станции – во сне получалось, что они познакомились только вчера, и большая, пыльная и солнечная улица, по которой они хотели гулять, так радостно убегала вдаль – как взлетная полоса первых дней любви.
Dobroe utro ljubimij! Kak ty?
Первая утренняя эсэмэска – срабатывает точнее будильника. Сон все не хотел отпускать – а надо вставать, собираться, сегодня опять работать. Четыре часа, встреча в «Ритц-Карлтоне». Ева встала, отключила айфон от зарядки, медленно переступая по паркету мимо разбросанных прямо на полу вещей, двинулась в ванную. В ванной включила воду, дрожа под ночной рубашкой, села на бортик – ждать, пока наберется вода, и ответить на эсэмэску.
Tolko prosnulas. Ty prisnilsja mne v vide panka.
Рафал, наверное, улыбнется на том конце невидимого провода. С его-то любовью к рубашкам, пиджакам, классическим прическам – панк…
Воды в ванную набралось столько, что она могла спокойно сесть и согреться. «Джаз-радио», громкость почти на минимуме, шептало утренние новости, первой из которых была внеплановая забастовка железнодорожников. С ванного столика Ева сонной рукой сгребла пилочки, ножницы, щипчики. Телефон положила на полочку, и, уже когда растянулась в ванной и начала осматривать ногти на свет, льющийся из витражного окна за спиной, телефон зазвонил и на экране высветилось: Ludwig Schweiz. Она привычным движением сбросила вызов. Если очень надо – напишет эсэмэс.
И действительно, пока горячая вода, от которой поднимался пар и краснела кожа, прибывала, айфон коротко звякнул – Людвиг приглашал провести выходные в Мюнхене. Она ответила во всегдашней дежурно-вежливой манере, что предложение с радостью принимает, и снова принялась водить пилкой по ногтю.
Выходные она собиралась провести с Рафалом, ее парнем, тоже поляком, который учился в Берлине на режиссера, – и теперь надо как-то объяснять ему очередное исчезновение. Врать, хотя врать она не умела, выдумывать какие-то новые обстоятельства, хотя все уже было использовано до того. Или – молчать.
Именно из-за этого приглашения, из-за того, что он договорился с ней напрямую, в обход агентства, то есть она получит чистый гонорар, а не проценты, из-за того, что он захотел пойти на эту экскурсию во дворец Линденхоф, этот последний бред Людвига Баварского, – ее не было несколько дней, и в это время Рафал обо всем узнал.
Женщине, которая несколько лет назад, одна, без друзей, не зная языка, приехала в чужую страну, молчать не так уж трудно. Женщине, постоянно выслушивающей чужие разговоры, рассказы, иногда целые исповеди, молчать еще легче. Трудно было только то, что Рафал, кажется, любил ее и, потеряв, сходил с ума, напивался, обрывал телефон. И еще то, что она, кажется, тоже его любила.
:))))))) pank… i chto ja tam delal kak pank? Na vokzale sidel?
U menja vse horosho. Chto ty, uzhe vstala?
Покончив с ногтями,