– У!!! ты колючий! – искренне удивляется Светланка, проведя ладошкой по моей щеке. Она впервые ласкает лицо взрослого мужчины, и обычная небритость становится для неё открытием… И это открытие сделало её еще более счастливой.
В эту секунду, я понимаю, что все прописные морали, которые всего минуту назад забивали мое сознание и были готовы к активной обороне, обрушились под напором этой светлой энергии жизни…
Я откидываю её волосы с лица и прижимаюсь к губам…
Тут меня ожидает еще одно открытие.
…Целоваться-то наша малышка уже умеет! Очень даже умеет!
Как быстро растут дети!
Вроде недавно под стол бегала, а сейчас целует так, что сознание тихо улетает в небытие!
– Ой, а ты, действительно, колючий! – оторвавшись от меня, выдыхает Светланка, улыбаясь.
Конечно, колючий. Не буду же я бриться, чтобы выгуливать Дворника.
Кстати, наш шумный приятель правильно оценил ситуацию и, тихо цокая когтями по паркету, отправился к коридору, где и заваливается подремать, положив голову на лапу… Понял чертяка, что сейчас людям как-то не до него…
– Извини, – бормочу я. Вот из-за этой щетины все испортил. Не буду же я мучить девочку, своими ласками «кактуса».
Кажется, моя нравственность устоит.
Пора подниматься и раскланиваться. Наверное, это к лучшему!
Но я ошибся. Светлячка это только развеселило. Она уже по-свойски усаживается у меня на коленях, словно это уже давно освоено и обжитое место, обвивает меня уже обеими руками, и сама тянется к моим губам. Да, воистину, как говорят украинцы: если что решил – то зъим обязательно!
Я стараюсь быть осторожным, и ласкаю её одними губами.
Светланка уютно «завернулась» в мою руку, что обнимает её. У меня появилось ощущение, что прижимаю я не юное доверчивое тельце милой, но реальной девушки, а нечто эфемерное, светящееся каким-то внутреннем светом…
Другая моя рука гладит её стройную ножку… Светланка сама подвинула её так, чтобы мне было удобнее. Однако что-то меня останавливает…Моя рука доходила до кромки её халата, но я не решался преодолеть этот рубеж…
В какой-то момент Светланка оторвалась от моих губ, чуть повернулась, откинувшись назад…
…Она ждет моих ласк. И только ласк….
Но это были движения не искушенной в любви женщины, а подсознательные движения, подсказанные тем, что заключено было до этого момента в затаенных уголках её скрытой памяти, доставшейся от природного опыта и желания…
Я уже ласкаю все её тело… Но через шелк халата. И хотя он был тонюсеньким, все равно, словно, что-то важное и самое сокровенно скрывал от меня, не давая почувствовать ей целиком.
Откинуть халатик, я словно мальчишка…боюсь.
Может, стараюсь не спугнуть внезапно возникшую неслышимую, но удивительную мелодию, которую мы оба воспринимали не звуками, а через что-то необъяснимое, что заключено в нас, и открывающегося тогда, когда возникает настоящая близость двух существ.
Но