Говорит Москва. Ирина Богатырева

половину жизни, чтобы вернуться туда. И теперь, только теперь я счастлива. Засыпая по ночам, я слышу, как бьётся её сердце.

      – Это метро, – буркнул он. – Дом плохо стоит. Надо бы проверить, на всякий. Ну, на прочность. Перекрытия, фундамент… Сопромат никто не отменял.

      Кружение за окном закончилось, город вдруг ухнул вниз, расстелился в перспективу и побежал как всегда – дорогами, автомобилями.

      Артём обернулся – она с усмешкой смотрела на него.

      Шут я ей, что ли? Его кольнуло. Нет, пора линять. Ничем хорошим это не кончится, вангую, – всплыло словцо девицы из магазина.

      – Слушай, я пойду, эта… отолью. – Он дёрнулся к выходу, но тут она шарахнула:

      – Если ты действительно хочешь чего-то получить от Москвы, ты должен провести с ней три ночи.

      Он остановился. Обернулся.

      Ослышался?

      – С кем?

      Но она уже как ни в чём ни бывало снова смотрела в окно.

      Он вернулся. Упёрся лбом в холодное стекло. Город плыл, город жил. Город дышал. Город плевал на него. На всех.

      Его колотило. На стекле осталось белое пятно от дыхания.

      – Ты знаешь легенду о снесённом доме? – спросила она.

      – Нет. А должен?

      – Снесённый дом. В центре. Он появляется время от времени. Его сложно найти и ещё сложнее встретить. Но тот, кто его найдёт. И не просто найдёт, а не испугается в него войти. И не просто войти, а провести там подряд три ночи. Так вот, такой человек станет её любовником. Любимчиком. И получит от неё всё, о чём только пожелает.

      – В смысле?

      – В прямом. Деньги. Карьеру. Женщин. Власть. Просто всё, что захочет.

      – В смысле, чьим любовником? Кого?

      – Москвы.

      Раздражение всё-таки просквозило в её голосе, и он замолчал, заткнулся, уставился за стекло, а у самого всё перед глазами плыло и плясало, и реальность была уже не двойной – ничего другого в ней не было, кроме её слов и её голоса, и всего, что он слышал, додумывал, вообразил себе за этим голосом и за её словами.