Возвращение Ленина в Россию в 1917 году. Почти детективная история. Лаврентий Гурджиев

тем и отличается от газетчика, что не роет копытом землю, а кропотливо роется в архивах. Роется без пугливой оглядки на политическую суматоху, на стандарты и клише, установленные свыше для оболганного советизма и коммунизма. Я рисую образ вовсе не идеального, но ДОБРОСОВЕСТНОГО исследователя. Передёрнуть и подтасовать, подогнать и подковать, перекроить и переклеить – эти и прочие манипуляции с данными, содержащимися в документах, кои хранятся в почтенном научном учреждении, делают из него нечто среднее между шулерским казино и жульнической обувной мастерской. Прискорбно, когда учёный превращается в картёжника либо сапожника, неважно по собственной воле или вынужденно.

      Новосёлова написала, словно слезу уронила: «Директор РГАСПИ Андрей Сорокин с осторожностью перелистывает проложенные папиросной бумагой, пожелтевшие и потерявшие уголки листочки машинописного и рукописного текста». То, что в них не оказалось ни единого правдивого документа, подтверждающего лихой заголовок статьи, журналистку не смутило. Истрёпанность архивных бумаг тоже стерпеть можно. Но что делать с отдающей желтизной «Российской газетой» и с некоторыми потерявшими совесть её авторами?

      …Однако мы слишком отвлеклись и забежали несколько вперёд. Вернёмся к нашим баранам, в каковом качестве сейчас предстанут даже неудобно сказать, кто.

      Если Россию пытались поделить на мелкие поместья с германскими, английскими, американскими, японскими управляющими, то чем хуже остальных претендентов были евреи? Благо в рядах социал-демократии их хватало. Или дело в том, что сионские мудрецы опростоволосились, когда поставили не на большевистскую, а на меньшевистскую лошадь?

      «Не верю!» – это не Станиславский реагирует, это каждый нормальный еврей раздражается.

      Предположение относительно роли меньшевиков и других липовых социалистов тянет на рабочую гипотезу о военно-политическом тотализаторе. Но относительно большевиков…

      Объективность требует признания святости и величия бурного потока Октябрьской революции и одновременно – наличия малоприятной пены, всплывавшей в её отстойниках. Это элементарно. Это повод не для злопыхательства, а для извлечения уроков, накапливания опыта. Зацикливаться на, цитирую, «засилье жидов во властных структурах совдепии» – значит не видеть ничего больше, дальше. Ведь эти проныры всегда орудуют по обе стороны любой линии любого раздела.

      Царское окружение заботливо окучивалось и унавоживалось международными еврейскими банкирами. В мутных околоцарских водах Сион удил и ловил одну золотую рыбку за другой. Из какой табакерки выскочил Распутин? Из сионской. Кто славно попользовался им, подведя 300-летний Дом Романовых к последней черте? Сионисты. Этот и множество других подобных фактов тихо и пугливо переживают русские монархисты, возмущающиеся численностью еврейской прослойки среди руководства большевиков до крика и нервных срывов. Доскональным анализом причин