– Нет, я обожаю мужчин, но вы – другое, – бросаю сердито, заведенная его самонадеянностью. Отмечаю с удовлетворением, что его лицо после моих слов, мрачнеет. Громов делает медленный шаг ко мне.
– И что же во мне особенного, не расскажете? Всех значит обожаете, а я? – спрашивает подозрительно мягким голосом.
– А вы из тех, про кого моя бабушка говорит, что на одном поле бы… – осекаюсь, потому что явную грубость и пошлость не получается произнести вслух. Но он меня понял. И разозлился. Уж не знаю, почему мои напыщенная, глупая бравада, так завела бандита.
А самое паршивое – он стоит так, что отрезает мне путь к бегству. Делаю попытку проскользнуть мимо, но слишком поздно. Он хватает меня запястья так крепко, наверняка останутся синяки. Пытаюсь вывернуться, но вскрикиваю от боли. Понимаю, что мне ни за что не справиться с ним. Зачем я вообще с ним разговаривала? Почему сразу в дом не убежала? Идиотка, словно специально на все это нарвалась. Что этот безумный громила по фамилии Громов сделает со мной? Как же я сейчас сожалею о своих словах, смотря в темно зеленые омуты глаз и пугаясь холодной злобы, плещущейся в них. Он возвышается надо мной, закрывая широченными плечами солнце. Мне хочется закричать…
– Со мной не стоило выпускать коготки, рыжая кошечка, – произносит мягко, но понимаю, что эта мягкость обманчива.
– Мне больно, – говорю твердо, собрав остатки смелости, приказывая себе не дрожать как осиновый лист. Его близость пугает меня, но это не только страх физической расправы. Это его парфюм, сладковато-древесный, смешанный с запахом сигарет, и почему-то невероятно притягательный. Хочется закрыть глаза и вдохнуть поглубже. Вместо того чтобы отпустить, Громов еще сильнее дергает меня на себя. Теперь моя грудь касается его рубашки. Ощущение, словно телу пробежал ток…
– Пожалуйста! Не надо!
– Не надо – что? – вкрадчиво спрашивает мужчина. – Ой, да ладно… Прям такая невинность… Ты же специально провоцируешь. Умеешь завести, надо признать.
Голос у него хриплый, а тон – обвиняющий. А я никак нить не поймаю, что он имеет в виду, что хочет сказать…
– Вот только имей в виду, рыжая, я и сам поиграть люблю. И со мной шутки плохи. Люблю выигрывать.
Физически ощущаю, как его взгляд скользит по каждому изгибу моего тела, вызывая жаркую волну. Громов все еще держит меня за запястья. И вдруг разводит мои руки в стороны, его глаза бесстыдно утыкаются в мою грудь. Под этим взглядом чувствую себя нагой и беззащитной. Грудь у меня так себе, размером не похвастаться, первый. Но никогда и не мечтала о буферах размером с дыню… Но сейчас почему-то чувствую стеснение. Смущаюсь того, что природа не одарила меня щедро и нечего противопоставить мужлану…
– Итак,