Лотерея лотереей, но я бы не торопился завидовать “баловню” и его “шальному везению”. Помните анекдот про мужика, донимавшего Бога просьбами сделать его Героем Советского Союза? Богу надоело это нытье, и Он взял да и внял мольбам. И мужик внезапно обнаружил себя в обугленном окопе, а прямо на него с грохотом и лязгом несся вражеский танк. Я клоню к тому, что лирический герой книжки (а такая эссенция душевного опыта, разумеется, – разновидность лирики) – вроде бы личность гармоническая. Но в дармовую гармонию верится слабо. Чего не видал – того не видал. Думаю, что под авторскими уравновешенностью, легкостью и добродушием денно и нощно бесшумно работает целое машинное отделение самообладания, строгого вкуса и разных прочих сдерживающих центров.
И нотабене напоследок. По известным обстоятельствам несколько поколений отечественных литераторов, во всяком случае какая-то их часть была отлучена от печатного станка. Проблема “писатель и профессиональный наем” отпадала сама собой. Долгое культурное изгойство вдобавок ко всем своим очевидным изъянам имело еще одно вредное следствие – необязательность для писателей-отщепенцев трудовой дисциплины: есть настроение – пишешь, нет – нет; кому какая разница, раз все равно “в стол”. Сама ситуация расхолаживала. Люди не от хорошей жизни пребывали в положении дилетантов-бессребреников, пописывающих бар. На первый взгляд такое положение вещей совсем не плохо и отвечает расхожим представлениям о вольном художнике, но, если вдуматься, – как-то чересчур. Если вдуматься, вся эта издательская обязаловка: сроки, объем и т. п. тяготит, конечно, и действует автору на нервы, но в то же время и способствует (см. историю искусства). Внезапно обстоятельства изменились, и тема профессионального заработка естественным образом возникла. И Лев Рубинштейн, известный в андеграунде писатель за сорок, обремененный подпольными, понятными и почетными, предрассудками и комплексами, вот уже десять лет работает в периодике – и все вроде бы (включая и изящную словесность!) от его поденщины только в выигрыше. Вот это и впрямь достойно зависти!
Закроешь книгу, закуришь, пройдешься туда-сюда по квартире – как хорошо и человечно, просто нет слов! Вернее, есть, вот они. Какая странная все-таки штука жизнь. Одновременно страшно короткая и на удивление длинная. И сколько в ней (я, надеюсь, все успевают за мной записывать?) и хорошего и огорчительного. Точка. И как это все у этого Льва Рубинштейна славно, складно и просто получилось! Практически на пустом месте, из ничего! Что значит “как”?! На то и талант! Восклицательный знак.
2007
Принципиальный раблезианец
Памяти Петра Вайля
Мы мельком познакомились в 90-м году в Америке. Спустя какое-то время он прислал мне в Москву приветливое письмо, я ответил, и мы