В три года, когда малышу всё позволялось, потому, что, несмотря на малый возраст, уже несколько раз врачи чудом вытаскивали его с того света? Нельзя нервировать отказом ребёнка, так она считала тогда. Возможно, в пять? Когда муж привозил из-за границы дорогие игрушки для сына, а он тут же ломал их и терял к ним интерес, требуя от отца привезти другие. Зачем ругать мальчика за желание посмотреть, что внутри игрушки. У него конструктивное мышление.
А возможно они с мужем упустили его в десять лет, одевая «с иголочки», когда многие другие дети донашивали чужие, розданные в школе, как материальная помощь малоимущим семьям, привезённые «гуманитарные» вещи? Или в двенадцать, когда отпускали вместе с ровесниками из английской спецшколы в туры по миру?
Но Надя отлично понимала: многие балуют своих болезненных детей. Но они не вырастают эгоистами. Многие дети имеют дорогие игрушки и также ломают их, но дети, не обирают своих матерей, став взрослыми. Кого в наше время удивишь поездками за границу? Но вырастают нормальные добрые к родителям и благодарные дети.
В соседнем подъезде живёт семья. Родители алкоголики. А трое детей… Себя обслуживают сами, ещё и за родителями, как за детьми ухаживают. Старший сын и отучился и работает и за младшими смотрит. Неужели, чтобы сын рос ответственным, и ей надо было начать пить? Чушь, конечно, чушь.
Сын первый раз убежал из дома, как раз после возвращения из тура по Европе. В двенадцать лет. Где только они с мужем его не искали. По каким вокзалам не бегали. Вскоре после этого из семьи ушёл муж. Ушёл к другой, с которой жизнь спокойней и ему стало не до сына, не до его побегов и не до Надиных переживаний.
С уходом отца сын стал исчезать из дома чаще и надолго. Он мог пропадать месяцами. Она бегала по стройкам, местным подвалам в его поисках. Беспризорных детей в это время было так много, что Надя возвращалась домой опустошенная, с невыносимой болью в сердце. Ей было жалко всех. Маленьких, грязных уже курящих и полупьяных чьих-то сыновей, дочерей. Иногда находила сына среди них, грязного, в чужих вещах с запахом курева и блуждающими глазами то ли от алкоголя, то ли от клея или ещё чего хуже. Приводила домой, силком проверяла руки, ноги в поисках следов от уколов. Как могла, учила уму-разуму. Отшлёпает ремнём, потреплет за вихры. Накричится вдоволь. Ему хоть бы что.
– Ладно, мамуль, давай мыться. Больше не буду.
Прижмётся к ней, скажет ласковое слово, материнское сердце примет любое объяснение, поверит всему, лишь бы был рядом здоровым, живым. Сколько раз Надежда отдраивала сына от бродяжьего запаха, сколько раз просила, умоляла не убегать из дому. Сколько раз просила объяснить ей, почему он убегает, зачем, что ему не хватает? Что надо ей сделать, что бы он жил нормальной