Лилайн уже не спал. Увидев Джиад, он попытался привстать из кучи подушек, на которые опирался, но тут же снова неуклюже опустился в них и поморщился от боли.
– Лежи! – торопливо попросила она, подплывая и опускаясь рядом. – Ради Малкависа, не дергайся. Как ты?
– Живой, – усмехнулся Каррас, глядя на Джиад лихорадочно блестящими глазами. – А ведь думал, из этой передряги уже не выберусь. Ты-то сама как?
Он протянул здоровую руку, и Джиад легонько сжала горячие пальцы – у алахасца был жар.
– У меня все хорошо, – сказала она чистую правду. – Я здесь почетная гостья. И что-то вроде леди… Прежний король наградил меня титулом за… Долго рассказывать – давай потом? Лил, они наверняка свалят смерть Торвальда на тебя, понимаешь?
– Еще бы, – вымученно усмехнулся алахасец. – Не признаются же, что сами его порешили. А, плевать. Потеряв голову, о серьгах не жалеют, верно? Гостья, значит? И долго тебе еще… гостить?
– Уже нет, – вздохнула Джиад. – Пока ты не выздоровеешь. И пока не решим, что дальше делать. В Аусдранг тебе нельзя – схватят. Лил, прости… Это я втянула тебя во все это.
Она опустила взгляд к руке алахасца, которую держала. Сильные темные пальцы казались странно тонкими, будто похудевшими, да и лицо Карраса заострилось, а в вырезе рубашки виднелись темные следы на ключицах – то ли шрамы, то ли ожоги.
– Глупости, – улыбнулся тот, мгновенно став прежним Лилайном Каррасом – отважным и азартным. – Что-что, а вляпаться во всякое я и сам умею. Джи, тебя… здесь точно не обижают?
Джиад покачала головой, растерянно подумав, сколько же придется рассказать Лилайну, чтобы алахасец понял, насколько все изменилось с прошлого раза, когда она была пленницей. И непонятно, что именно можно рассказывать, ведь многое – тайна акалантцев.
– Точно, – улыбнулась она. – Я же говорю… Лил, ты быстро поправишься. Здесь отлично лечат, гораздо лучше, чем на земле. И мы сможем… Боги, как же я по тебе соскучилась!
Подчиняясь порыву, она подняла руку алахасца выше, прижалась к ней щекой и замерла, прикрыв глаза. Лилайн… живой! Какое счастье – сознавать, что прямо сейчас им ничто не угрожает. Что можно побыть вместе, поговорить, прикоснуться…
– А нынешним королем у хвостатых, значит, тот самый принц, что тебя… – услышала она напряженный и не по-хорошему холодный голос алахасца.
– Забудь, – поспешно сказала Джиад, вздрогнув. – Просто забудь, ладно? Он…
И вот как объяснить, что Алестар не просто выпросил прощение? Несколькими неделями раньше Джиад сама бы не поверила, скажи кто-то, что она простит рыжего. По-настоящему простит, от души. И что сам иреназе изменится настолько, что пропасть между нынешним Алестаром и тем жестоким испорченным мальчишкой станет глубокой, как эта их Бездна.
– Я его простила, – сказала она наконец, сама понимая, как глупо и фальшиво это звучит, потому что словами, как обычно, всей сути не передашь. – Действительно