Дней через десять его естество заерзало без женского тепла, но идейку о покупной любви он отринул, некогда дав слово отказаться от наслаждений, отпускаемых оптом и отнюдь не по солнечным часам.
Когда в стамбульском аэропорту, провожая коллегу, он услышал за спиной до боли знакомое «козлы», то не стал оглядываться – эка невидаль. Сфорсили бы «крышевать», «фильтровать», «с друганом наезжать» – другое дело. Правда, голос был женский, пусть крикливый с фальцетом… Но куда там в восточном гаме, да толчее – самому бы не потеряться…
С Олегом поравнялись две пассажирки, одна из которых, судя по тембру голоса, и была обличительницей «козлов». Попутчица жестикулировала и напористо расширяла синонимический ряд своего возмущения «баранами», «мудаками», прочими «ами» и «ями».
Олег не успел рассмотреть ее лицо – зазвонил его мобильный. Он ответил, перейдя с английского на русский. Из Америки звонила его мать. Общаясь с ней, он незаметно подошел с коллегой к очереди на регистрацию, а шедшие рядом товарки, подкатив на тележках массивный багаж, пристроились чуть сзади.
Олег рассказывал маме, что все течет своим чередом, но по ней он страшно скучает. В командировке между тем пробудет еще долго и, когда вернется, не знает. Мама пустилась в расспросы, и он терпеливо отвечал ей, описывая свою жизнь во всех подробностях. Отвлекшись на мгновение, заметил, что стоящие за спиной подруги навострили уши.
Покончивший с регистрацией коллега переминался с ноги на ногу, выказывая намерение распрощаться. Олег наспех пожал его руку, хлопнул по плечу, после чего вернулся к стойке. Располагаясь к ней спиной, оперся локтями. Рассеяно думал, не обиделась ли мама из-за внезапно прерванного разговора.
Олег увидел, что его бывшая соотечественница (кто же мог еще так обличать на великом и могучем!) пытается сдвинуть баул, кажущийся неподъемным. Хотя на Западе это почти не принято, он резко подался навстречу и одним махом поднял тяжелый груз на весы. Успел даже подумать: «Надо же, не растранжирил за давностью меркантильных лет…»
Его обдало теплом благодарных глаз и чем-то необыкновенным, сугубо интимным, заострившим внимание. Их взгляды встретились, и он немало подивился тому, что стоящая перед ним весьма привлекательная, если не красивая особа и недавний критик первозданной порочности мира – одно и то же лицо. Тотчас услышал:
– Большое спасибо. Вы очень помогли.
– You are welcome, – почему-то по-английски отозвался Олег, машинально перепутав язык общения. Опомнившись, исправился: – Да не за что!
Тут он заметил, что позади женщин высятся еще несколько баулов. Вновь сделал неосознанное движение навстречу и… застыл. Седеющего активиста пионерских слетов приморозил потребитель сытого, рационального