Со временем поведение Берджесса стало принимать все более истеричный характер. Будучи убежденным, что американцы готовятся развязать третью мировую войну, он стал не только говорить об этом в обществе, но и писать в своих донесениях. (Как ни странно, но Филби никогда не разделял антиамериканизм друга.) Более того, Берджесс неоднократно попадал в неприличные истории: его спор с одним известным газетным комментатором едва не закончился дракой, трижды его штрафовали за лихаческое превышение скорости, наконец, вместе со скандально известным местным гомосексуалистом он попал в автоаварию. Это переполнило чашу терпения британского посла сэра Оливера Франка, попросившего Уайтхолл отозвать Берджесса. Незадолго до его отъезда Филби благодаря своим контактам с американскими спецслужбами узнал, что ФБР подозревает Берджесса и Маклина в шпионской деятельности в пользу Советского Союза. Он сразу же известил об этом друга, и тот в апреле 1951 года, не испросив разрешения посла, вылетел в Англию, где предупредил Маклина. Из-за перегруженности работой и недостатка персонала слежка за ними почти не осуществлялась, так что через несколько недель обоим удалось благополучно бежать в Россию.
Филби крепко взяли в оборот, дабы выяснить его причастность к этому происшествию. Но он поклялся, что сделал только то, что и любой бы другой на его месте, и рассказал, что будто бы Берджесс вошел к нему в кабинет, когда он просматривал информацию из ФБР, в которой нередко встречались довольно глупые утверждения. Вот и на этот раз он вычитал там нечто удивительное, поэтому непроизвольно выпалил:
– Ты можешь себе представить, какую чепуху мелют в ФБР? Они утверждают, что ты – советский шпион!
Филби добавил, что Берджесс воспринял это известие совершенно спокойно и громко рассмеялся, но в тот же день покинул посольство. Когда Филби возвратился вечером домой, то застал там только беспорядок: Берджесс исчез. Только тогда ему, Филби, пришло в голову: а не является ли Берджесс в действительности агентом? Об исчезновении друга и собственной болтливости он тут же доложил послу.
Почему Филби поставил на карту свое положение в британской разведке и даже возможность стать ее шефом, признавшись, что предупредил Берджесса? Да у него просто не было другого выбора. Ведь он был единственным сотрудником посольства, который мог знакомиться с информацией ФБР[30]. Он посчитал, что его чистосердечному объяснению поверят, и оказался прав. Британское посольство даже встало на его защиту, высказав мнение, что любой истинный джентльмен поступил бы точно таким же образом по отношению