…Арка главного входа с подвесным мостом на мощной цепи, башни и знакомая кремлевской кладки стена (ласточкин хвост, он же – папская тиара, символ католичества, который почему-то у нас никто не разгадал), тяжеловесные витые светильники, ров, окольцевавший средневековую крепость – все это для итальянцев бутафория. Они живут среди этих развалин, которым за тысячу лет. Они привыкли, а я никак не привыкну. Мне постоянно мерещатся рыцари в серебряных латах. И яркий свет факела, бросающий зловещую тень на брусчатку. Рвущий осеннюю тишину напополам пронзительный стон горна. И цокающие копытами по мостовой лошади с латниками и римскими легионерами, которые бряцают своими латами, как духовой оркестр или как шайки в бане. И еще – дамы с миндалевидными лицами и глазами горной серны, словно сошедшие с икон Джованни Беллини, апостолы, ангелы и сутулые призраки, разыгрывающие мистерию на евангельский лад.
Старая кладка с крошащимся кирпичом, травой и мхом, поросшим на стенах, – все натуральное, древнее. Лишь рыцари и римские легионеры возле Арены – ряженые. Но эта повседневная древность гораздо более реальна, чем кафе и стоящий возле него мотоцикл.
Может, эти прохожие в джинсах, туристы, бутики с модной одеждой, официанты в передниках – призраки, которые попали не в свою эпоху? Но она их полностью устраивает, ведь бизнес идет совсем неплохо.
Вы хотите Шекспира? Платите и получайте холщовую сумочку с двумя большеголовыми смешными уродцами. Или поднимайтесь вместо Ромео на балкон Джульетты.
Вам не терпится попасть в Рим? Арена за четыре евро – ваша. И вот вы уже не Иван Иваныч, а Цезарь. Внизу, под вашими стопами ночь, улица, фонарь, Верона. Город по-вдовьи одет в траур. Верона, словно задрапирована сумерками, призванными скрыть за дешевым блеском электрических огней подлинный, старинный бриллиант. Бриллиант, ценность которого можно ощутить, лишь утратив его…
Amarcord
Недаром Феллини так любил возвращаться в свое захолустье,
в свой Римини, где мгновение замерло, кажется, навечно. Старые тесные улочки, Пьяцца Республики, население тысяч 10—15. Столпившись вокруг фонтана на площади, старички в старомодных пиджаках и шляпах обсуждают свежие политические скандалы. Мимо них, виляя всем своим великолепием, каким ее наградила природа, ходит туда-сюда какая-нибудь Градиска, по-нашему – Желанная. Собственно, и его знаменитый фильм «Амаркорд» – не что иное, как путешествие в прошлое, на местном наречии – «я вспоминаю».
Маленькая, тесная, словно коридор в коммуналке, итальянская провинция, но только, разумеется, не летом, когда и Римини, и Пезаро из захолустья превращаются в приморские курорты. Тогда цены тут взлетают на порядок. И население увеличивается раза в три-четыре. А вот ежели очутиться