– Ничего я не знаю... Знаю только, что Лену он не убивал!..
– Что вы так беспокоитесь?
Поведение Дарьи Алексеевны могло показаться подозрительным даже неискушенному в сыскных делах человеку. Что ж тогда говорить про капитана Спасского, который собаку съел на этих делах.
– А то, что знаю, какие гадости про моего Витю говорят!.. Да, он может разбить стекло, лампочку, может бросить петарду под машину... Но чтобы человека убить, нет!.. А то, что Лена ему нравилась, так это было давно и неправда!..
– Вот и хорошо, что он не убивал. А поговорить с вашим сыном можно?
– Нет его.
– А где он?
«Уж не подался ли в бега ненароком, – подумал Илья. – Все возможно под луной...»
– Нет его, гулять он ушел. А что, не имеет права?.. И зачем я вам только звонила! – в сердцах воскликнула Дарья Алексеевна.
– Правильно сделали... Квартиру осмотреть можно?
Вместе с Макеевым он осмотрел квартиру, но никого не нашел. Дарья Алексеевна была в квартире одна.
– Как только Виктор появится, пусть позвонит мне по телефону... Если он, конечно, ни в чем не виновен.
Илья нацарапал номер телефона на клочке бумаги, отдал его Колосковой и был таков.
– Не нравится мне этот Витек, – уже на улице сказал Макеев.
– Мне тоже...– кивнул Спасский.
– Плотникова про какой-то подвал говорила. Может, он сейчас там?
На скамейке возле соседнего подъезда сидели два юнца. Лет по пятнадцать каждому. Курили, никого не стесняясь, да еще пиво из бутылок цедили. Сейчас Илье было не до нравоучений, морального разложения общества. Ему нужно было найти Виктора Колоскова, и эти куряки и выпивохи могли ему помочь. Да, они видели, как Витька сегодня утром лез в подвал.
Дверь в подвал была в торце дома. Она оказалась открытой, и Илья с напарником спустились вниз.
В подвале было сухо и темно. Широкий гулкий коридор, по правую сторону проемы, через которые можно было попасть в тот или иной отсек. В одном таком отсеке мог находиться Колосков.
В дальнем конце коридора из проема в стене, подрагивая, сочился скупой свет. Скорее всего, свеча горит.
Илья вспомнил недавний случай, когда они брали грабителей, и, на всякий случай достав пистолет, тихонько передернул затвор. Береженого, как говорится, бог бережет. Макеев последовал его примеру. Ему тоже жить охота...
Они подкрались к отсеку. Сейчас они так же бесшумно войдут внутрь. Как снег на голову свалятся...
Колосков выскочил из темноты как черт из табакерки, причем и с таким же дьявольским смехом. И тут Илья увидел пистолет, который он держал двумя руками.
– Убью! – страшным голосом заорал Виктор.
И тут же раздался выстрел.
Стрелял Илья. Выработавшийся за долгие годы службы рефлекс на смертельную опасность заставил его нажать на курок. Колосков дернулся, будто нарвался на какую-то невидимую стену, выронил из рук пистолет и с утробным воем схватился за живот, куда угодила пуля. Сначала упал на колени, затем свалился на бок. Лицо перекошено от боли, глаза выпучены, правая нога