Увидев это, колдун спросил:
– Что случилось, мальчик мой?
Валентин поднял старую дубовую дверь и начал вешать её на петли, одновременно отвечая старику:
– Сегодня погибли четверо моих крестьян, их затянуло это мерзкое болото, но необычно, как это бывает по халатности людей, а как-то очень странно, как будто это была страшная месть нам, за то, что мы решили иссушать его. И оно снова требует Мейфенг.
После этих слов, Валентин устало присел на стул рядом с колдовским столом и, облокотившись на него, продолжил:
– Что нам делать, Альберт, впервые в моей жизни, я в отчаянии?
Старик подумал и ответил:
– Возможно, нам стоит узнать у него, что он хочет от Мейфенг, может оно не хочет её смерти, может ему надо что-то другое?
– Что? – буквально взревел Валентин, – ты из ума, что ли выжил, старик? Я не собираюсь рисковать жизнью Мейфенг.
– Но ведь она не человек теперь, а вампир, – слабым голосом произнёс Альберт.
– Ну, и что с того, она слабый вампир, она даже ещё не летает!
Колдун развёл руками и замолчал.
А в это время Мейфенг стояла совсем рядом с каморкой колдуна и всё слышала. Она оказалась здесь в это время, совсем случайно, проходя мимо, после прогулки в их саду и увидев, как муж зашёл к Альберту, остановилась, чтобы встретить его и с радостью кинуться на шею, таким образом, она стала случайно, свидетельницей их разговора. Девушка очень расстроилась, услышав всё, и быстро побежала в свои покои, чтобы муж не понял, что она услышала весь их разговор. Мейфенг вбежала в свою комнату и встала у стены, пытаясь успокоиться и подумать, что ей теперь делать, чтобы предупредить новые беды и смерти их людей.
Вскоре она услышала шаги Валентина и, подбежав к трюмо, села за него, как ни в чём не бывало. Граф распахнул дверь, ища взглядом в полутёмной комнате жену. Он увидел её тихо сидящую у трюмо, в нежно‒розовом пышном платье. Его разум был в тумане и от событий прошедшего дня, и от зелья колдуна. Он быстро подошёл к жене, наклонился к её голове и вдохнул запах её шикарных волос, они пахли ароматными травами и маслами. Она медленно развернулась, и их глаза встретились, её изумрудные и его сапфировые метающие молнии. Девушка заметила, что в глазах мужа какой-то странный стеклянный блеск, не дав ей опомниться, он схватил Мейфенг в охапку и, подлетев с ней к их большой кровати, бросил её туда спиной. В этот же момент, граф одним резким движением разорвал розовое платье на жене вместе с тонким кружевным нижним бельём. Его глаза не были красными, и он не превращался в вампира, вид у него был ангельским, и только глаза выдавали ту бурю чувств, которая происходила сейчас в его душе. В эту же минуту он разорвал одежду и на себе. Мейфенг молчала, глядя в глаза мужа, она хорошо его знала и понимала, что в данный момент ей лучше молча покориться и попытаться расслабиться, так как в душе он в бешенстве и ему нужна сейчас мощная разрядка.