Случай свёл меня с Митькой Лэпшей ещё раз. Как-то заполночь я возвращалась с поэтического вечера. Светила луна. Я шла из одного конца города в другой, через все четыре моста над Ипутью и любовалась искрящейся рекой, чарующими островками, поросшими кустарником и деревьями. Невольно всплывало моё прошлое, потому что это была дорога моего детства и ранней юности. Каждый отрезок пути рождал во мне воспоминания. Вот здесь на этой насыпной дороге у среднего моста, когда мы с моей подругой Тамарой возвращались из клуба домой, в такую же ночь, молодой инвалид войны без ноги решил покончить с жизнью. Он швырнул на деревянный тротуар костыли и покатился с крутого склона вниз, как колобок, через секунду оказавшись в воде. Я бросилась со склона за ним и закричала: «Держись за сваи, я найду большую ветку». Вода не приняла его. Он поплыл на середину, чтобы утонуть. А я опять закричала: Что ты делаешь, куда ты плывёшь? Вернись. Зачем?» Что-то в моём голосе подействовало на него, и он поплыл назад, цепляясь за сваи. Увидев идущего по тротуару мужчину, я, как собака, на четвереньках, бросилась вверх, умоляя вытащить инвалида; и снова сбежала вниз, обращаясь к несчастному: «Зачем? Ну, зачем?» Похоже, он начал внимать моим словам, потому что уцепился уже руками за сваю. Втроём мы вытащили его наверх, сняли с него мокрую шинель и посадили на тротуар. Парень-спасатель пообещал доставить беднягу домой.
Это грустное воспоминание не разрушило моего лирического настроения, но навело на размышление: «Зачем люди так нещадно калечат свою жизнь?» И всё же я любовалась склонами дороги, с высокими ольховыми деревьями, которые, как мне казалось, помнят мой юный звонкий голос. Я уже подходила к своей улице в районе леска. Здесь лес рос давно, до моего рождения. Теперь осталась низина, с квакающими лягушками, и название. Сразу повеяло холодом и сыростью. Прямо у меня на пути лежало чьё-то тело. Я наклонилась: человек спал, он спокойно и ровно дышал; вгляделась: так это же Митька Лэпша! Головой он лежал в сторону нашей улицы; видно, пьяный свалился. Свет луны столбом падал на его фигуру. Лицо от лунного света казалось мраморным. Растрёпанные светлые волосы обрамляли красивый чистый лоб. Я впервые заметила, что черты лица его правильны, нос прямой и красивый; и лицо, и всё его тело являло полную гармонию: прекрасный юноша, спящий принц. Одна рука была отброшена в сторону, как крыло, готовое взлететь. Его беспокойная душа сейчас пребывала в