Услышав про язвочки, Бибо отошел немного в сторону, когда же старая ведьма упомянула чуму, он отскочил от нее еще дальше.
– Будь ты проклята, – гаркнул он, и народ, столпившийся у повозки, мгновенно рассеялся. Старуха расхохоталась.
– Сам ты будь проклят, трусливый подонок, – огрызнулась она. – А еще гражданин! Что же ты за мужчина, коли испугался каких-то болячек!
– Проклятье! Чума!
Наступила гнетущая тишина. Каждый с ужасом ощутил присутствие призрака страшной болезни, которая запросто могла переплюнуть любой террор и напугать самых безжалостных дикарей.
– Проваливай! Катись отсюда с чумным своим выводком! – заорал Бибо.
Старуха, сделав похабный жест, хлестнула клячу и с грубым хохотом выкатилась за ворота.
Этим происшествием и завершился день. Народ начал расходиться, напуганный двумя страшными именами-болезнями, обрекающими человека на долгую, одинокую и мучительную смерть. Люди расходились в угрюмом молчании, подозрительно посматривая друг на друга и сторонясь на всякий случай, будто болезнь уже поселилась в каждом из них. Тут-то и появился, столь же неожиданно, как и в случае с Гроспьером, гвардейский капитан. Только этого Бибо знал лично, и опасения, что он может оказаться таинственным англичанином, были излишними.
– Повозка… – крикнул капитан задыхаясь, едва лишь достиг ворот.
– Какая повозка? – громко спросил Бибо. – Со старой ведьмой… крытая…
– Их было двенадцать…
– Да с той старой ведьмой, что наплела про чуму у сына!
– Да…
– Ты не пропустил их?
– Черт побери, – пробормотал Бибо, и его румяные щеки побелели от страха.
– В повозке была графиня де Турней с детьми! Все они предатели и приговорены к смерти!
– А возница? – выдохнул Бибо, оседая в суеверном ужасе.
– Тысяча чертей! – прорычал капитан. – Есть подозрение, что он-то и был проклятым англичанином. Сапожок Принцессы собственной персоной!
Глава II. Дувр. «Отдых рыбака»
Салли хлопотала на кухне у гигантской плиты, заставленной сковородками и кастрюлями, в углу стоял огромный котел, рядом с ним, на вертеле, обжаривался благородный филей. Салли помогали две девчонки, на пухленьких локотках которых ловко сидели крахмальные нарукавники; стоило ей за чем-нибудь отвернуться, как они начинали хихикать одному Богу известно над чем. Старая Джемима, тупая и неповоротливая, монотонно ворчала, то и дело поправляя стоящий на плите котел.
– Ну как там, Салли? – весело донеслось из зала.
– Господи помилуй! – добродушно откликнулась Салли. – Знаю я, чего они ждут!
– Конечно же, пива, – проворчала Джемима. – Ты прекрасно знаешь, что один Джимми Питкин может выпить целый кувшин.
– Да и по виду мистера Гарри не скажешь, что он откажется, – прибавила, хитро поблескивая