Мы сказали, что последнее безымянно, последнее воспринимаемое заполняет перцепцию всю без остатка. И в этот момент наступает единство всех трех элементов, интеллектуальное созерцание. Но существует еще и мир, очень сложный и многообразный, не обязательно только физический, который как бы чувственно давит на существо. Это необязательно «небо без звезд», но, к примеру, то же «небо со звездами». Если мы исходим из монистического тезиса, если мы поняли, что не отделаемся «водой, воздухом и огнем», если мы знаем, что то последнее, которое реально существует, существует только исключительно и только потому, что ничего не существует рядом с ним, то мы попадаем тогда в дилемму действительного и последнего. Если «небо без звезд» – это все, и это – последнее, то как быть со звездным небом, как быть с лужайкой и всем остальным миром? Он параллельно существует? Исходя из принятой предпосылки, мы вынуждены сказать, что видимое нами вообще не существует. Небо без звезд существует, а то, что мы видим, не существует. Мы можем найти массу доказательств, что оно действительно не существует. Это дерево вчера было, а сегодня его срубили и сожгли. На самом же деле оно не существует. Любой вещи, на которую мы покажем, не было и не будет, поэтому она не существует. Чувственный мир, который давит на нашу перцепцию, – это «мнение», майя, иллюзия и т. д. И при этом все равно остается ощущение неполноты, недоговоренности. Можно сто раз сказать, что всего этого не существует, но это хорошо младенцу, пока он не упал и не разодрал себе коленку. А после этого ему уже сложно об этом говорить. Можно об этом говорить, выйдя из состояния экстаза, где все три элемента перцепции едины. Но когда они уже не едины, и ты вновь вспоминаешь, что носитель перцепции смертен?
Ответ на этот вопрос заключается в слове «теофания». Да, конечно же, три элемента перцепции – воспринимаемое небо без звезд, восприятие (зеркало наших духовных очей), и это тело, которое является подставкой для очей, – едины. В этот момент единства действительно происходит наступление божественной полноты. (Божественной – без указания на источник традиций; я не говорю, что под словом «божественный» имеется в виду бог Авраама, Иисуса, Мухаммада. Я употребляю слово «божественный» с маленькой буквы.) Мы не можем сказать, что майя – абсолютный фантом. Она бьет нас, и очень сильно. Поэтому необходим мгновенный молниеносный пробой, вспышка, которая бы заполняла два этих полюса – небо без звезд и землю под нами. Это –