В XIX веке российский абсолютизм окончательно оформился в репрессивное, классовое полицейское государство. Чрезмерный либерализм и критика правящей династии не допускались.45 Инакомыслие и свободолюбие в „тюрьме народов“ были чреваты серьёзными последствиями.46
Талантливый русский поэт и гуманист И. С. Никитин писал в середине XIX века: „Нет в тебе добра и мира, / Царство скорби и цепей, / Царство взяток и мундира, / Царство палок и плетей.“47 Режим самодержавия наложил глубокий отпечаток на учёных в плане самоцензуры.48
Историография начала постепенно отвоёвывать позиции лишь с начала XIX века. В Российской империи появились исторические общества, исторические издания, началась оживлённая полемика в печати.49 Жестокое подавление восстания декабристов привело к отрезвлению в обществе. Оппозиционные настроения среди интеллигенции и студенчества усиливались. В обществе началось брожение умов.50
Однако в годы правления Николая I политическая реакция тормозила развитие науки. Показательным примером удушающего климата в историографии того времени было то, что диссертация либерального историка Н. И. Костомарова „О значение унии в Западной России“ даже не была допущена к публичной защите.51
Из-за сообщения архиепископа Харьковского Иннокентия о „возмутительном“ содержании книги диспут не состоялся. После разгромного отзыва профессора Н. Г. Устрялова и распоряжения министра народного просвещения С. С. Уварова печатные экземляры диссертации Костомарова были преданы сожжению.52
Костомарову пришлось защищать новую диссертацию. Позже историк задался самым насущным и крамольным вопросом исторической науки своего времени. Он писал: „Отчего это во всех историях толкуют о выдающихся государственных деятелях, иногда о законах и учреждениях, но как будто пренебрегают жизнью народной массы? Бедный мужик земледелец-труженик как будто не существует для истории; отчего история не говорит нам ничего о его быте, о его духовной жизни, о его чувствованиях, способе проявлений его радостей и печалей?“53
Костомаров начал изучать историю в живом народе. За своё свободомыслие он был жестоко наказан. Весной 1847 года член Кирилло-Мефодиевского братства и его единомышленники были арестованы по доносу и обвинены в государственном преступлении. Все бумаги и рукописи Костомарова были опечатаны. Сам он был лишен кафедры, отправлен в Петропавловскую крепость и сослан в Саратов под жесточайший