4
Быстро переплыв через Зай, Ак буре вступил на другой берег, где уже начинались крестьянские угодья. Вода в начале апреля была еще прохладная, но волк, несмотря на то, что мех с его тела уже облез, совершенно не чувствовал холода. Волки вообще никогда не мерзнут, – в самые сильные январские морозы, даже во время свирепой метели и лютой вьюги они спокойно спят прямо на снегу. Двойная шерсть (верхняя «зимняя», меховая) не пропускает ни холод, ни грязь, ни воду.
Ак буре стал фыркать и отряхиваться – капельки брызг разлетались во все стороны, словно желтые лучи в свете яркой луны. До ближайшего аула было километров 15 – неспешным ходом волк мог преодолеть это расстояние за полтора часа, а напрягаясь – за час. Однако Белый волк направился в другую сторону, к домику лесника, точнее, к гостевому домику, в котором принимали важных гостей из города. Ак буре чуял, что убийца его волчицы этой ночью находится именно там.
Уже минут через 20 Белый волк был на месте. Он залег в кустах колючего шиповника, окружавшего двухэтажную деревянную усадьбу с высокой мансардой. Почуяв лесного гостя, испуганно залаяли сторожевые псы. На лай вышел лесник – среднего роста мужичок с черной бородой в зеленой ветровке.
– Яле, яле, тынычланыгыз! Бүре килмәгәндер, – успокоил он сторожей по-татарски и, что-то вывалив им в миски из целлофанового пакета, видимо, остатки с барского стола, ушел обратно в дом.
Собаки, занятые едой, на время затихли. Волк лежал в кустах; напрягая слух и особенно свое тонкое обоняние, он пытался определить, кто и где размещался в гостевой усадьбе. В одной из комнат на втором этаже зажегся свет – лай собак разбудил не только татарина лесника.
Ак буре понял, что дальше ждать нельзя. Легко перепрыгнув через кусты, он стремительно побежал к дому – на коротких отрезках волки развивают скорость до 60 км в час, – в высоком прыжке опустился на крышу пристроя первого этажа, и не теряя ходу, протаранил своей широколобой башкой осветленное окно.
Раздался громкий звон, Ак буре влетел в комнату вместе с осколками разбитого стекла. Краснорожий постоялец, в черных трусах, сползающих на его жирное брюхо, испуганно вскочил на смятую постель и направил на оскаленную пасть разъяренного волка дуло винтовки. Той самой снайперской, с оптическим прицелом. Жирдяй лихорадочно передернул затвор, пьяные руки вновь дрожали, как и два года назад, когда он убивал беременную волчицу. Но на этот раз убийца выстрелить не успел.
Его опередил другой выстрел. В дверях стоял бородатый лесник с охотничьим ружьем – пуля попала прямо в сердце убийце волков, там, похоже, и застряла. Окровавленный труп лежал поперек кровати, над которой, словно холм, возвышался огромный живот убитого.
Волк и человек смотрели друг другу в глаза, не мигая. Первым не выдержал лесник, опуская вниз одновременно и взгляд и ружье. Ак буре неслышным, вкрадчивым шагом подошел к своему спасителю и, упершись передними лапами об его грудь, шершавым языком облизнул щетинистую