Растяпа!
Нашелся выход. Нанесла на кожу маску из грязи Мёртвого моря. На подпухшие веки, положив спитые пакетики чая, я устроилась в кресле. Только расслабилась, не успев принять вид отрешённой монашки, как раздался звонок в дверь: «Кто бы это?»
Не дай бог, сантехники. Хуже них в данный момент – только Адам. Со страхом взглянув в глазок и, увидев искажённые оптикой дверного глазка рожи, я выругалась: «Фу! Припёрлись же, в такую рань!» – и спросила:
– Вы кто?
– Открывай хозяйка! Это сантехники. Ремонт заказывала?
– Сейчас открою…
Увидев работничков, я сразу забыла обо всем на свете и о маске тоже.
Открыв дверь, я удостоверилась, что оптика в дверном глазке не врала. На пороге красовались кривые морды. Сантехники синхронно шагнули назад, будто перед ними восстал маскирующийся в джунглях индеец. Потеряв дар речи, и стыдливо потупив глаза, они остолбенели.
Тронув лицо рукой, я вспомнила о маске: «Подумаешь! вы, что ли лучше выглядите, небось, тоже с бодуна…».
Откормленный молодой крепыш замешкался. Он представился Сеней, а долговязого, со сморщенным лицом цвета морёного дуба, предполагающим цирроз печени, назвал Михалычем.
Не по возрасту состарившийся Михалыч пошатывался, словно маятник, дурно пах кислыми щами, дешёвым табаком и водочным перегаром и луком. Ему бы отсыпаться день, после лошадиной дозы спиртного принятого с вечера, а он, ни свет ни заря, припёрся на работу. Может и не спал вовсе, бухая ночь напролёт.
После пары минут замешательства, впустив отважных ремонтников унитазов в дом, я сомневалась в правильности решения. После вечеринки я выглядела помятой, маска скрыла недостойный внешний вид. Горестно осознавать, но мы были равны в вопросе презентабельности.
– Проходите, раз пришли. Не наследите. Главное, ничего не сломайте, а то после вашего ремонта, чувствую, придется вызывать бригаду строителей.
Колобок покатился к указанному месту, а Михалыч, шатаясь, брел следом.
И началось!
– Рассказывай хозяйка о проблемах.
Время шло, а маска из грязи Мертвого моря стягивала кожу на лице, прочно сжимая овал, будто хомутом. Онемевшие губы еле шевелились, и с трудом произносили слова.
– Вода из унитаза не уходит, медленно стекает, – шепелявила я, чувствуя покалывание по коже.
Осмотрев причину засора, молодой сантехник трезво взглянул на мое, перекошенное от грязи, лицо и, пожевав губами, заключил:
– Ломать к чертовой матери сточную трубу и прочищать!
– Как ломать? А можно обойтись? – опасение, промелькнув, все же занозой застряло в голове.
– Не беспокойся хозяйка. Разберём и соберём, сделаем в лучшем виде, – Сеня по-солдатски отчеканил, вскрывая обшивку стен.
Михалыч участливо икал и кивал головой. Минут тридцать Сеня кряхтел, стучал, тянул. Наконец-то, развинтив кусок трубы, зло глянул на помощника:
– Ты