– Куда едем, Максим Максимович? – спросил я, выезжая на улицу.
– Пока к Московской магистрали, а дальше буду руководить.
– Если вы не против, давайте на ты? – предложил я.
– Согласен, Николай, – ответил Марьин с дружеской улыбкой. – Ты прав, на рыбалке выкать излишне. К тому же я не намного младше.
– Тридцать девять? – попытался угадать я.
––Нет. Тридцать семь. Просто выгляжу старше. Но все равно почти ровесники, – Марьин похлопал себя по карманам, отыскивая сигареты. Я достал початую пачку "Ротманс" и положил на панель.
– Угощайся, это лучше болгарских.
– Спасибо… А как ты узнал, что я курю болгарские? – удивленно спросил он.
– По запаху… Когда–то я тоже предпочитал их, средства не позволяли курить что–то получше.
– Были и такие времена? – шутливо спросил Марьин.
– Были, Максим, и очень долго… Это я теперь могу себе кое–что позволить, а раньше… Тоже тянул от получки до аванса, – ответил я, закуривая сигарету.
Завязался разговор. Мы старались получше узнать друг друга, и когда подъезжали к магистрали, то уже нам казалось, что знакомы не один год.
– Куда теперь, Максим? – спросил я, притормаживая перед въездом на широкое шоссе с разделительной полосой, по которой, несмотря на ранний час, мчались самые нетерпеливые транзитники.
– Направо и под мост. Знаешь, где находится Федоровка?
Я кивнул головой. Еще бы не знать! Здесь я бывал столько раз!
Минут через двадцать мы въехали в поселок. Слева и справа вдоль длиннющей главной улицы, пронзающей его насквозь, громоздились крутые особняки, возвышаясь над обычными старенькими сельскими домами, а за ними блеснули золотом луковки куполов новой церкви. Старая, в которой "при социализме" находился то склад, то магазин "Сельпо", теперь тоже сверкала свежими красками, радуя старичков и старушек.
Впрочем, у меня, опять же, и тут был свой взгляд на вещи. Не нравилось, что со времен перестройки религия для многих стала модным имиджем. Бывшие коммунисты–атеисты в удивительном порыве потянулись в церкви, отчего частенько возникала ехидная мыслишка: уж не за индульгенциями ли они направились?! А вслед за ними спасать душу ринулась и братва, нацепившая на золотые цепи золотые же распятия. Скорее всего, чтобы совесть не мучила после очередного дельца. Бог все простит… если его немножечко подмазать, Бог – не падла. Вот и понесла братва пожертвования на храмы, вырастающие из–под земли как грибы, видно, много грехов накопилось…
Поселок закончился, дорога нырнула вниз по склону, и по обе стороны потянулись дачи. Здесь не было роскошных дворцов, как в Приморском или Ягодном, здесь на четырех–шести сотках стояли самые обычные дачные домики. Хозяева этих "фазенд" гнули спины над грядками все свои выходные и праздники, отгулы и отпуска. Все ради того, чтобы в семье было хоть немного