– Могу показать тебе наши работы.
– Я бы и работы посмотрела, и рассказ послушала. Почему нет?
Однако Герман игнорирует просьбу без объяснений. Просьбу рассказать про вылазку на этюды, а не просьбу посетить с ней вместе сувенирный магазин. Как раз в магазин, расположенный в ничем не примечательном деревянном доме с покосившейся вывеской, на которой кистью от руки намалевано «сувениры», он заходит охотно. Говорит «здравствуй, Галя» стоящей за прилавком грудастой девице, знакомит ее с Норой, интересуется что новенького, осматривает все предложенное и в конце концов останавливает выбор на книге, посвященной истории и архитектуре Соловецкого кремля, глиняном кувшине с орнаментом и двух стеариновых свечах. Вкус у него отменный, и Нора, поскольку он выбрал все это для нее, немедля оплачивает покупку.
Гале навскидку лет двадцать пять или двадцать шесть. Пестрое ситцевое платье с белым кружевом по краю декольте, вьющиеся рыжеватые волосы, заплетенные в косу и уложенные на затылке, полное отсутствие косметики. На Германа она поглядывает с нескрываемым любопытством. Впрочем, так на него поглядывают многие. Он выделяется на общем фоне не только в поселке Соловецкий, но и во владениях доктора Шадрина. Как, интересно, обстояли дела в школе, ВУЗе, других местах, где двуногие без перьев вынуждены контактировать друг с другом…
На улице Нора берет его под руку и не отпускает, пока они не доходят до Святоозерских ворот, где оставили мотоцикл. И опять на них всю дорогу глазеют местные и приезжие. Действительно, странная пара: молодой мужчина богемной наружности и обыкновенная – даже слишком обыкновенная – женщина средних лет с усталым лицом.
Ну и черт с ними, пусть глазеют. Устроившись позади Германа на сиденье видавшей виды «ямахи», Нора заключает его в кольцо своих рук и старается взять от минут этой невинной близости все что только можно.
И все же ей удалось узнать кое-что об их с Мышкой совместной вылазке на этюды.
Уже почти стемнело. Пользуясь отсутствием Аркадия, сестры решили распить бутылочку красного в библиотеке, где не кусали комары, и в разгар пирушки к ним постучался Герман.
Вошел, окинул взглядом стол.
– Фи, – губы его презрительно изогнулись, – вино с орехами.
– Да пошел ты, – проворчала Лера.
– Я еще не устал от вашего общества, дамы. – Он внимательно посмотрел на Леру. – Что случилось, милая?
– Ты трахнул ее? – спросила Лера, отвечая ему таким же пристальным взглядом.
– Кого?
– Мышку.
– Нет.
– Ладно. – Лера вышла и вскоре вернулась с чистым бокалом. – Тогда выпей со мной.
Он сел напротив, кинул в рот фисташку.
– Кажется, я кое-что обещал тебе. Помнишь?
– Да. Но я не была уверена в том, что ты это помнишь.
Герман кивнул с понимающей улыбкой. Глотнул вина. Рубиново-красное, насыщенное, полнотелое, оно играло за стеклом, точно жидкий огонь.
– Каталония?
– Угадал.