Проклятый дом. Он стоял не у самого подножья Секирной горы, чуть дальше, со стороны северо-западного склона. Шагая рядом с Германом по грунтовой дороге от Савватьевского скита к скиту Свято-Вознесенскому, Нора вспоминала историю, услышанную от сестры, и сдерживалась, чтобы не обрушить на своего спутника лавину вопросов. Интуиция подсказывала ей, что разумнее сделать это на месте, там они прозвучат более естественно и не вызовут у Германа ненужных подозрений. Хотя, тут же мысленно возразила она самой себе, какого рода подозрения у него могут возникнуть? Мы же не в романе-фэнтези, где действуют злые и добрые силы, бормочут заклинания черные и белые маги и обитают фениксы, мантикоры, драконы и единороги. Мы в своем, привычном и понятном, мире с известными, незыблемыми законами…
…и все же.
Здесь только я и ветер.
Сердечный приступ? У молоденькой девушки? С другой стороны, возможно, у нее был врожденный порок сердца, о наличии которого никто не догадывался, и шок, вызванный внезапным вторжением разъяренных родственников, привел вот к такому страшному финалу.
Всю неделю держалась теплая, солнечная погода, с неба не упало ни капли дождя. Земля подсохла, не липла к подошвам и не чавкала под ногами. Если бы еще не комары, прогулку по лесу после завтрака, состоящего из омлета с ветчиной, сладких булочек и ведра черного кофе, можно было бы назвать приятнейшим времяпрепровождением.
В голубых джинсах, белой футболке-поло и стареньких разношенных кроссовках Нора чувствовала себя превосходно. Герман для работы облачился в темные брюки прямого покроя из плотной хлопчатобумажной ткани, черную футболку, черную рубашку навыпуск и легкие кеды. Под рубашкой у него в специальных подвесных ножнах покоились четыре ножа. Нора знала это совершенно точно, потому что сама помогала ему закреплять наплечный модуль из натуральной кожи.
«Думаешь, пригодятся?»
«Очень надеюсь, что нет».
«Надеешься и все же…» – Нора прикусила губу.
Он посмотрел ей в глаза.
«И все же».
С первого взгляда дом показался ей громадным. Все подступы к нему заросли травой, и он возвышался над этим зеленым морем подобно зловещему черно-серому айсбергу. Тут и там в траве мелькали ярко-синие васильки. Оглушительно звенели кузнечики.
«И никакой самодеятельности, Нора. Делай в точности то, что я тебе говорю».
«Ясно, командир».
Скинув с плеч рюкзак – она несла его от самой фермы, чтобы руки Германа оставались свободными, – Нора осторожно поставила его на верхнюю ступеньку крытого крыльца и еще раз огляделась по сторонам.
– Нравится? – улыбнулся Герман.
На вершину горы, к Свято-Вознесенскому скиту, он однажды ее водил, показывал знаменитый храм-маяк, иначе церковь Вознесения Господня, и Поклонный крест, и смотровую площадку. Но романтических прогулок по окрестностям не устраивал. У него было много работы, а в одиночку Нора боялась заблудиться – эта часть острова представляла собой