В зале также было расположено много больших, длинных кадок с землей, из которых росли деревья и кустарники. Некоторые их них образовывали своего рода закутки, полностью скрывая столик от других посетителей.
В самом центре расположился овальной формы бар с огромным выбором разнообразных напитков.
Сразу же пошёл к стойке бара.
За классическим занятием всех барменов во всех мирах, а именно протиранием чистых стаканов, за стойкой стояла ослепительно красивая девушка. Её очень откровенный наряд практически ничего не скрывал, а только выгодно подчеркивал её соблазнительные формы, и все же оставлял место для воображения, делая её ещё болеежеланной.
– Привет, красотка. Налей мне самое крепкое, что у тебя есть. Мой друг получил новое звание и мы собираемся это как следует отметить, – сказал я, садясь на довольно удобный стул у стойки. Девушка загадочно улыбнулась и достала из-под прилавка бутылку с темной жидкостью.
– Слеза дракона, выбьет слезу даже у камня, – довольно самоуверенно представила она напиток.
– Давай, наливай, посмотрим, что вы тут пьете, – сказал я и постучал перед собой пальцем по стойке.
– Не знал, что мы друзья, – довольно удивленно сказал Кальдерон.
– А ты думал, кто? – удивленно спросил я.
– Положение хозяин-слуга подходят нашим отношениям больше, – довольно сухо заметил он.
– Да ты что, мы же боевые товарищи. Вместе до самой смерти и даже после снова вместе, – как можно дружелюбнее заметил я и даже приобнял его за шею, заставляя сесть рядом.
– Как скажешь, только отпусти, – взмолился он, когда я усилил хватку.
– Так-то лучше, что будешь пить? – спросил я, когда убедился, что он не собирается от меня убегать.
– Кружку эля, пожалуйста, – попросил он нашу прекрасную хозяйку.
– Ну, за здоровье, – сказал я, подняв свою рюмку и чокнувшись, с немного недоуменно смотрящим на меня Кальдероном. После чего выпил залпом свой стопарь. Жидкость огненной рекой потекла по пищеводу, потом упала в желудок и взорвалась там теплом и приятным жжением.
– Хорошо пошла, – довольно крякнув, сказал я и со стуком поставил стакан на стойку бара, – давай еще и бутылку не убирай.
Бармен удивленно на меня посмотрела, видимо, она ожидала какой-то другой реакции. Но после мой просьбы, кажется, даже прониклась ко мне уважением. Быстро заполнив мой стакан прозрачной, как настоящая слеза, жидкостью поставила передо мной бутылку. Кальдерон тоже отхлебнул из своего стакана и, довольно зажмурившись, проглотил.
– Мне этого, правда, не хватало, как будто глоток из прошлой жизни сделал, – с благодарностью и, как мне показалось,