– Ты пишешь от мужского лица.
– Так получилось.
– Старомодно написано. Не в тренде.
– Читай то, что в тренде.
– Ты же знаешь, что я этим не увлекаюсь… Лишь постольку, поскольку этим увлекаешься ты.
– Здесь есть фонтан, и он светится, представляешь?
– Я видел днём фонтан, но он не светился. А что необычного в фонтане с подсветкой? Вроде, это уже обыденность.
– Фонари не горят, а фонтан у них с подсветкой. Это обыденность для тебя – столичного жителя. А здесь ничего нет, зато фонтан с подсветкой.
– Я тебя не понимаю.
– Это всё равно, что питаться чёрствым хлебом, а ездить на «Ламборджини Диабло».
– Ты отстала от жизни – эта машина уже не в фаворе, так что такая ситуация вполне возможна, хотя это глупо.
– Вот именно.
– Почему тебя это волнует? Твоё дело выступать.
– Конечно. Каждый занят своим делом, и никто не видит, что творится вокруг. Каждый растит свой маленький садик, а что твориться за забором никого не волнует. А если твой садик остался единственным? Последним? Больше никого нет. Всех поглотила тьма, но ты этого не заметил, потому что был занят своим делом.
– Успокойся. В одиночку ничего не сделаешь.
– Вот. И все думают также: «я один, я ничего не могу». И таких «яодин» сотни тысяч и даже миллионы. Угнетаемых всегда больше, чем угнетателей, вспомни историю. Всё развивается по спирали… Я ужасно устала. И, кстати, мы уезжаем послезавтра.
Он удивлённо округлил глаза, взял её на руки и отнёс в спальню.
– 7 —
К своему удивлению, она вдруг обнаружила, что турне подходит к концу, оставалась всего неделя до конца, и в эту неделю должно было состояться два выступления. И всё. Она будет свободна. Она будет дома.
– Помнишь наш недавний разговор? – сказал он, вернувшись с утренней прогулки. Она ещё валялась в постели и совершенно не хотела вставать. О чём он вёл речь, она не понимала.
– Какой?
– Про угнетённых и угнетателей.
– А-а-а… ну… и что?
– Пошёл гулять. Ну, тут всё рядом. В общем, дошёл до вокзала. Смотрю, мужичок книжки какие-то на парапете раскладывает. Подхожу и спрашиваю: «Продаёте?» «Ну, если купите, то продаю. Только будешь ли ты читать?» А книги у него: Маркс, Энгельс, Ленин. Брошюры, книги и даже полное собрание сочинений какое-то, а может и не одно. Целую библиотеку притащил. Я ему говорю: «Может и почитаю. Почему бы нет? А зачем продаёте?» «Да я бы ни за что, да сын у меня ремонт в квартире затеял, что от отца моего осталась… Отец-то мой ещё в прошлом году помер. Вот. Теперь для внука ремонт там делает. Он-то, дурень малолетний, жениться собрался, а у самого… эх! не умеет ничего. Ой, да ладно. Ну вот, а библиотека эта деда моего. Он у меня партийным деятелем был, не абы каким, конечно, звёзд с неба не хватал, как сейчас говорят, но уважаемым человеком здесь был, все его знали. Вот и книги его. А сын пристал: „Куда хочешь девай, а тут они не нужны“. А сам-то я у дочки живу. Так им тоже не нужно,