К счастью, пребывать в таком виде пришлось недолго: Виктор Илларионович отвёл меня на вещевой склад, где договорился о выдаче нам новой формы, он тоже не имел возможности сменить её ранее. Дальше, дело оставалось за малым, – снять с испорченного обмундирования все знаки различия и перешить на новое. Официально я всё ещё оставался младшим воентехником.
Не успел я начать заняться одеждой и привести себя в должный вид, чтобы показаться перед начальством с комиссаром, как перед глазами появилась наша медсестричка… Байдуков, увидев её, рассердился.
– Сержант! Что вы здесь делаете!? – Повышенным тоном спросил он, – вы, где должны сейчас находиться?! Почему самовольно покинули вагон?
Девушка замялась, долго подбирала слова для ответа, виновато рассматривая дырки в полу.
– Извините, товарищ комиссар! Разрешите мне поехать с вами! Я слышала часть вашего с товарищем воентехником разговора и хочу обратно на фронт, в составе вашей бригады! Поверьте, я хороший специалист, смелая и сильная! Не смотрите, что небольшая, это только на вид! Возьмите, не подведу!
– С ума сошла? – Перешёл командир на снисходительную, насмешливую форму крика, – это же дезертирство! Сейчас военное время, знаешь, что с тобой могут сделать, пигалица?
– Я ведь не домой сбежала, а обратно, на войну… подсобите.
Дело в том, что с передовой до Москвы комиссар ей помог выехать, но в поезде случилась неприятная ситуация, – встретили там её непосредственное начальство и ей предстояло дальше следовать с ними, куда направят! Она то рассчитывала на то, что Байдуков её с нами заберёт! А теперь, покинув вагон, она получается дезертировала, – это в военное время! Могли под трибунал в лёгкую отправить, не посмотрели бы, что девочка совсем.
Комиссар вопросительно глянул на меня, – я, кончено пожалел её! Догадывался, откуда у Маши такой порыв и почему она от нас не отстаёт. Чем помочь ей, правда не знал, поэтому, на выжидающий взгляд старшего товарища просто пожал плечами, мол, – «Вы командир, вам решать».
– Вот холера мелкая! – Смягчил он тон, – у меня и бригады нет ещё, а туда уже ко мне просятся… ладно, ступай пока с нами, к себе взять не обещаю, у тебя своё командование, но, от трибунала, так и быть, – спасу! Смотри, – чтоб всем нашим бойцам на фронте лучшую медпомощь оказывала!
– Слушаюсь! – расплылась в улыбке девушка, вновь напомнив мне куклу.
Зато, в том, что командир её пока оставил рядом, оказалась и моя, «корыстная» выгода, – не пришлось самому пришивать петлицы, нарукавники и прочее…
Несмотря на внешнее спокойствие города среди населения, в штабе, куда меня привёл комиссар, творилась полная неразбериха: все суетились, постоянно звонили телефоны; крики, беготня, одним словом, – ужас! Страшно представить себе, что в этот момент