– Извините, но мне нужна Библия. Мне надо отмолить грех…
– Какой грех желаете отмолить? – вдруг включилась в разговор Рамина.
– Я совершил ужасное деяние, и теперь, я уверен, меня ищет полиция…
Девочки замерли. Испуганные и растерявшиеся застыли на пороге. Рамина не поправляла свою тяжелую сумку, а Серафима перестала маячить книгой, находящейся у нее в руках.
Сосед тоже замер.
«Так, ну и зачем я сознался? А если я сознался, то, наверное, мне и срок меньше дадут. Ну, да. В сериалах везде дают меньше срок, если человек сознается в своем преступлении. Надо сознаться до конца…»
– Я сознаюсь в содеянном мною преступлении в ожидании помилования со стороны суда и дорогого суда присяжных… – Боязный не успел до конца проговорить только что сформировавшуюся у себя в голове речь, как девочки резко убежали по лестнице вниз. Дверь в тамбур громко захлопнулась.
– Ну, ты красава, что сказать. Я б так не додумался их прогнать. Бывай! – он опять хлопнул его по плечу и закрыл за собой дверь в квартиру.
Боязного опять передернуло. Маловероятно, что сосед помыл руки после того, как пришел домой после его туалета.
«Девочки убежали. Они либо докладывают всё про меня оперуполномоченным каким-нибудь капитанам, которые сидят в машине и ждут, чтобы я вышел, чтобы взять меня, либо… Нет, другого варианта нет. Нет уж! Я просто так не сдамся! Надо соорудить убежище».
Боязный скинул подушки с дивана и кровати и начал обкладывать ими дверь.
«Для того, чтобы вломиться ко мне в квартиру с операцией по захвату жилища преступника, им придется пройти мою полосу препятствий. Ха-ха-ха!». Боязный попытался создать искусственный смех дьявола, но это больше было похоже на задыхающуюся курицу. «Сначала они запнутся об огромные подушки, начнут ползти, здесь я разолью воду, так что в любом случае они намокнут. Дальше, я уже их замечу и накину на них простыни. Теперь они будут у меня в заложниках!». Он, и правда, разлил воду и приготовил грязную простынь наготове. Теперь он сидел на диване без подушек и ждал кого-нибудь из полиции, чтобы осуществить свой план. В его душе горел огонь, а в глазах дикий страх. Неведение – вот что больше всего пугает человечество. Боязного в том числе.
Он уже успел уснуть, как вдруг начинает орать домофон. Он играет и играет, не переставая издавать противную адаптацию птичьего пения. Боязный готов нападать. Он медленно встает, идет к столовым приборам, опять берет молоточек для мяса и медленно подходит к домофону. Вдруг он затихает. Боязный уже стоит прямо под ним, настолько он сильно нагнулся, как вдруг он начинает заново орать, будто бы еще противнее и еще громче. Динамик находился прямо там, где Боязный встал ухом. Он резко подскочил, ударился о домофон так, что трубка слетела вниз.
– Здравствуйте! – послышался голос здорового и точно спортивного человека.
«Всё. Вариантов нет. Это точно за мной».
– Алло!