Бобры в кленовом сиропе. Двадцать лет в Канаде. Андрей Снегов

тоже не говорят по-французски! Поэтому разговоры о том, что в Квебеке с вами по-английски не будут разговаривать – это полная ерунда! По крайней мере, в Монреале. В мелких городах и на периферии это действительно так. Однако даже и в мелких городках квебекской глубинки бывает трудно объясниться совсем не из-за национализма, как это часто пытаются представить «знатоки», а просто потому, что ну не знают они английского, и все тут! Выросли и всю жизнь прожили без него где-нибудь в Шарлевуа и изучать его ради какого-то случайного залетного туриста не собираются. В чем я с ними совершенно солидарен. Хотя следует уточнить, что как раз в туристических центрах провинции по-английски тоже смогут поговорить – как никак, а от этого зависит бизнес! В Монреале же прожить без знания французского – совершенно никаких проблем!

      Более того, здесь вообще каждый говорит на своем собственном английском. До такой степени своем, что порой его не сразу и признаешь. Труднее всего понять китайцев. В их языке звуки настолько отличаются от европейских и американских, что частенько речь напоминает неразборчивый лепет двухлетних малышей, которым уже есть что сказать, но которые еще не в силах внятно произнести требуемое. Гораздо лучше даются языки европейцам и североамериканцам. Забавное произношение у испаноязычной публики, которая упорно вместо звука «йе» в словах пытается произнести «же» и твердо рокочет на любом «р».

      Кстати, относительной популярностью здесь пользуются и другие языки. К примеру, русский. Очень часто мои собеседники, услышав, что я из России, радостно заявляют: «А я знаю несколько русских слов!» Правда знания их ограничиваются тремя-четырьмя словами, как правило, это «драствуийте», «привьет», «карашо» и, само собой, «водка» (произносимое четко и без ошибок).

      Как-то раз, году на четвертом моего пребывания в Монреале, в моем офисе упала полка. Длинная, метра два, она висела на четырех опорах, прикрученных к стене. Из опор торчали вставленные в прорези плоские кронштейны, на которых и покоилась доска. Почти четыре года я нагружал полку многочисленными каталогами по комплектующим и справочниками по проектированию. И, наконец, она не выдержала. В этот самый момент я мыл руки в туалете, чтобы затем расположиться в аккурат под этой полкой со своим обедом. Там я и услышал грохот. Вернувшись в офис, я обнаружил всю свою библиотеку общим весом килограммов под сто, ровным слоем покрывающей пол. Кронштейны под тяжестью кладезя знаний просто-напросто прорезали стальные перемычки опор, тем самым потеряв какую-либо поддержку с их стороны, и выпали из увеличившихся гнезд.

      В этот момент в комнате находилась только одна девушка-турчанка, стол которой стоял за моей спиной, у противоположной стены. Она тут же принялась взахлеб рассказывать о своих ощущениях, о том, как услышала скрежет металла, увидела медленно сползающие книги, и, наконец, финальный полет полки со всем содержимым. Девушка была