– Что нам делать?.. – Эрик, первым решивший подать голос, мягко сжал пальцы ошарашенно замершей рядом с ним супруги, пытаясь успокоить ее, – Его надо остановить, но как?.. Если он смог одолеть даже тебя…
– Будь добр не напоминать мне об этом, – маг быстро улыбнулся и, тотчас же забывая о глупых обидах, глубоко вздохнул, – Нам… Нам, Эрик, не вам, а всем нам, потому что это касается абсолютно всех, придется действовать сообща. Я чувствовал… я знал, что ваш приход принесет мне вести о чем-то важном, чем-то глобальном, но не мог предвидеть, что́ это будет, – он вновь оглядел всех присутствующих и, остановив взгляд на сыне, чуть развел руки в стороны, – Надо решать. Вы пришли ко мне, к нам за помощью и я могу оказать ее вам. Но… существуют некоторые условия, без выполнения которых я не могу согласиться. Даже под угрозой гибели.
– Нет, ну как всегда! – Людовик, едва не отбросив чашку с чаем, со стуком поставил ее на пол возле стула, на котором гордо восседал все это время и, вскочив, всплеснул руками, – Дядя в своем репертуаре! Чеслав задумал тихий конец света, а он нам ставит условия! Вот никогда ведь просто так не поможет, а, ну никогда…
– Тихо, Луи, – Винсент, хмурясь, поднялся из большого кресла, где расположился сам и, шагнув ближе к дивану, немного склонил голову набок, – Выслушаем, потом будем возмущаться. Что у тебя за условия, потомок?
Мужчина, мягко усмехнувшись, немного откинулся на спинку дивана, располагаясь на нем удобнее.
– Условий всего два. Одно из них – это мое личное желание, а вот второе, увы, суровая необходимость, без которой я физически не сумею оказать вам помощь. С какого же мне начать?
– Предпочту услышать о необходимости, – Эрик, несколько помрачнев, встал так, чтобы заслонить Татьяну собой, – Если мы не сумеем исполнить ее, то о личном можно будет даже не вспоминать.
– Какой он мудрый, правда, капитан? – умилился Людовик, глядя на Андре, – Мой брат твоего папашу мигом на место поставит, пока я буду разбираться с тобой!
Парень медленно и глубоко вздохнул и, по примеру собеседника, поставив чашку на пол, сцепил руки в замок, глядя на него исподлобья.
– Тебя просили заткнуться… кузен, – бросил он, – Я присоединяюсь к этой просьбе. Говори, папа.
Альберт, наконец-то получивший возможность вставить хоть слово среди бесконечной трескотни своих собеседников и родственников, чуть улыбнулся, вновь приподнимая подбородок.
– Я слишком слаб, Эрик, – отвечал он, обращаясь исключительно к молодому графу, – Сейчас, в своем нынешнем состоянии я бы был скорее помехой, нежели помощью вам. Поэтому мне необходимо вернуться в замок, ибо только там я смогу вновь обрести былую силу.
Блондин