Прошло два часа. Я уже успел пообедать и перекинуться в картишки c Эвальдом. Он чертовски хорошо играет в «подкидного». Правда, после трех партий у него оживают фигурки на картах, и приходится сворачиваться. Я подхожу к окну и наблюдаю, как девушки-«оценщицы» собираются на поляне перед нашим лесным домом. Они что-то обсуждают перед тем, как сесть в машину. Будто не торопятся покинуть это унылое место. Моя оценщица поворачивается и смотрит на наш дом. Замечает меня в окне, улыбается и машет рукой. Я улыбаюсь ей в ответ и показываю два растопыренных пальца. «V» значит вендетта. Я смотрел когда-то фильм с таким названием.
Я всегда жду вечера. Сумерки дарят мне силы и вдохновение. Особенно если есть новые книги. Иногда я добираюсь до книг только ночью. Потому что пока дождешься, когда заснут мои сумасшедшие соседи, кажется, что сам «двинешься». Взять, к примеру, Ивара, парня с жутко скрюченными руками и постоянной пеной на пухлых губах. Он беспрестанно крутится и теребит одеяло. К этому еще можно привыкнуть. Другое дело Аскольд, взрослый и очень странный экземпляр. Он всегда прячется в шкаф, когда я вечером включаю ночник. Чтобы его не пугать, приходится читать книги под одеялом с помощью карманного фонарика. Тем более у нас режим. После десяти свет должен быть выключен. Свет фонарика слегка пробивается из-под одеяла. Но Аскольд уже спит. Это хорошо. Если он не будет спать, то засядет в шкафу и станет громко скрипеть зубами. Их у него, правда, почти уже не осталось. Недостаток кальция. Единственный, кто мне не мешает, это Эрвин, худой сутулый парень, очень спокойный. Он никогда не спит ночью, лежит и смотрит в потолок своими грустными голубыми глазами, бездонными, как море и его горе. У него точно оно есть. Иначе невозможно быть таким грустным. Правда, какое это горе, не узнать. Эрвин не разговаривает с десяти лет.
Я немного дрожу от волнения и предвкушаю свое очередное путешествие. Потом я натягиваю одеяло на голову, кладу включенный фонарик под подбородок и сгибаю колени, чтобы образовать пространство для разложенных книг. Я кладу на каждое свое согнутое колено по книжке, а третья располагается на моем животе. Я по очереди открываю их и начинаю перелистывать страницы, выхватывая лучом фонарика разные фрагменты текста. Постепенно буквы начинают светиться и слетать с книг. Буквы то сбиваются, то разлетаются в стороны, словно маленькие оранжевые вихри, а потом снова собираются. Из них получаются новые слова. Я выхватываю буквы и совсем не задумываюсь о тексте. Листаю страницы и складываю новую историю. Ее начало и конец мне неизвестны. Об этом ведает лишь волшебный поток. Он окутывает меня приятным теплом. Проходит несколько минут или часов, и все одеяло пестрит мелким текстом. Жаль, сегодня я не могу записать его. Правую руку опять скрючило. Ничего. Я прочитаю его и запомню. Запишу потом, когда мне станет лучше.