– Колин, я приеду сразу, как только смогу.
– А если я скажу тебе: я очень хочу, чтобы ты приехала? – Он подошел еще ближе и взял ее за руки. – Все так перевернулось, а тебе всегда удавалось сделать самые странные вещи… обычными. Когда последние два года мы с отцом приезжали в гости к вам с леди Фелпс, я все больше… раньше я и понятия не имел, как завишу от твоего присутствия, пока… я ничего не могу сказать в своем нынешнем положении, но когда мы выйдем из траура…
Оливия заставляла себе не шевелиться, не вырывать руки. Она внушала себе: перед ней не Бертрам, перед ней Колин, у нее нет причин бояться. Не то чтобы она не задумывалась о таком выходе из затруднительного положения. Колин часто навещал отца в Лондоне; они заходили к ним с леди Фелпс. Конечно, она заметила, что Колин относится к ней уже не как друг детства… Если ей не удастся обелить имя и репутацию Генри Пейтона другими средствами, она выйдет за Колина замуж. Он сможет распоряжаться ее состоянием и позаботится о Фиби и Мэри Пейтон, а они не станут испытывать мук совести.
Но пока он сжимал ей руки, пропасть между добрыми намерениями и действительностью ширилась, и ей все больше хотелось вырваться.
– Ты скоро приедешь? – еще раз спросил он.
Оливия глубоко вздохнула и кивнула. Он нагнулся, чтобы коснуться губами ее щеки, и она застыла, когда его губы, скользнув, коснулись ее губ. Перед ней всего лишь Колин, напомнила она себе. Колин – не Бертрам, а она больше не наивная, доверчивая дурочка. Никто больше не воспользуется ею таким образом. Никогда.
Он отпрянул; его голубые глаза затуманились, лицо раскраснелось. Наконец она позволила себе шевельнуться и высвободила руки.
– Я должна идти, или Нора забеспокоится. Пожалуйста, передай маме и Фиби… Передай, что скоро я с ними увижусь. Колин, желаю тебе сил.
Оливия поспешила к ждущему ее наемному экипажу. Там она стянула перчатки и сложила ладони вместе, стараясь прогнать боль, которая всегда возвращалась при воспоминаниях о Бертраме.
– Прости, Нора, что я заставила тебя ждать в такой холод. Ты и понятия не имеешь, кто приехал в Лондон…
– Мисс Оливия, я видела, как мистер Колин к вам подходит. Я говорила вам, что вы делаете глупость. Вам уже не двенадцать лет, и вы не прячетесь на дереве, чтобы подслушать, о чем говорят ваши братья. И не нужно затыкать мне рот, хотя вы меня все равно не слушаете! Вот, укройте ноги пледом, здесь почти так же холодно, как дома. Надеюсь, вы не сказали мастеру Колину правды?
– Ты ведь понимаешь, что я ничего не могу ему сказать. Я ничего не могу говорить, чтобы не вселять в него ложную надежду.
Нора вздохнула, но ничего не ответила, и Оливия посмотрела в окошко. Она поймала себя на том, что вытирает щеку, как будто надеясь таким образом стереть и воспоминания