Костюм упал, и Аня, перешагнув его, замерла, пока он поднимал ее одеяние с пола.
– Только не говори, что я слишком худая…
– Тсс, – ответил он. Ему не хотелось вспоминать их последнюю ссору. Вместо этого Роман взялся за пояс ее балетного трико и спустил его вниз. Аня осталась совсем голой, если не считать повязок на пальцах.
Она снова опустилась в кресло, и Роман занялся повязками. Аня не смогла удержаться, чтобы не дотронуться до его блестящих черных волос. Ей до сих пор не верилось, что после стольких лет разлуки он действительно здесь, с ней.
Стоя на коленях, Роман поднял голову и окинул ее взглядом. Он увидел ее маленькие груди, и Аня закрыла глаза, когда он лизнул одну, потом подул на нее, а потом сжал губами сосок.
Она притянула его голову ближе к себе, и он, закончив ласкать одну грудь, проделал то же самое с другой. Губы Романа сжали ее сосок с такой силой, что Ане стало больно. У нее задрожали ноги, но его руки прижали их к креслу.
– Роман…
Он опьянял ее, лишал ее воли. Он положил руки на ее бедра и развел их в стороны, пристально глядя на нее. У нее перехватило дыханье. О да, ей хотелось обнять его и притянуть к себе, но Роман, сделав несколько ласковых движений, скользнул в ее лоно пальцами и стал выводить восьмерку вокруг клитора. Они невольно улыбнулись, вспомнив, как когда-то Аня объясняла ему, где он находится.
Тогда Романа волновало только собственное удовольствие. Поначалу. Но потом ему открылось святилище, где таилось ее наслаждение.
Роман убрал руку и встал.
Видя его эрекцию, Аня положила сверху руку и стала поглаживать его: вверх, вниз, вверх-вниз, пока он расстегивал ремень на брюках. Аня выпустила его наружу, и Роман, сняв галстук, расстегнул пуговицы рубашки. Теперь в просвете между полами она видела его обнаженную грудь, хотя он так и не снял пиджак и рубашку.
Какой красивый, подумала она и, облизнув губы, наклонила голову и тронула его легким поцелуем. Потом еще. Трепещущие перья ее сценического головного убора мягко и нежно щекотали его накачанный живот, а губы стремительно разжигали пламя, покоряя его и делая ее рабом. Его дыхание прервалось, и из груди вырвался стон. Знакомый стон, от которого по телу Ани пробежала жаркая волна.
Ее движения сделались медленней и глубже, в то время как Роман вытаскивал бесконечное число заколок и шпилек, державших головной убор. Наконец Роман скинул его на пол и нагнул ее голову ниже.
Ловкими движениями он распустил волосы Ани и поднял ее голову вверх для поцелуя. Потом Роман поднял Аню на руки, прижал к себе и отшвырнул кресло в сторону. Одним махом он сбросил со стола все любовно расставленные на нем безделушки и посадил Аню на стол. Она гладила его по голове, пока он поворачивал и наклонял зеркала так, чтобы видеть в них сотни отражений их тел, а потом, подвинув ее на край стола, развел ей ноги. Своим низким, хрипловатым голосом Роман сказал, что намерен довести ее до экстаза.
И сдержал обещание. Аня с силой вцепилась в край стола, ее спина выгнулась дугой, и он