Пока он говорил, в его поведении что-то поменялось – появилась жесткость, лицо стало более хищным, а тело – несмотря на расслабленную позу – напряженным. Будто сквозь знакомого мне Стоуна проступал кто-то другой. Тот, кто мог за мои слова о его татуировке придушить голыми руками. Но затем он глубоко задумался, и снова изменился. Хищное выражение лица стало более умным. Если до этого он походил на агрессивного пса, который вот-вот сорвется с цепи, то, погрузившись в мысли, напоминал кота, затаившегося перед прыжком.
– А ведь домик с обоями – это можно и проверить, – пробормотал он. – Лет пятьдесят назад, говоришь? – не дождавшись ответа он встал и пошел к выходу, но у двери резко затормозил, словно только в этот момент вспомнив о моем существовании. – Извини, – бросил он торопливо. – Я быстро, звонок нужно сделать, – и исчез за дверью.
А вот это уже было прикольно. Неужели, я поспособствовал раскрытию преступления?.. Вряд ли, конечно, но все равно это было чертовски занятно. Хотя чему я действительно мог поспособствовать – так это раскрытию финансовых махинаций, но тогда первым в тюрьму я отправил бы себя самого. Пусть даже и все деньги были добыты вполне честным путем. И кстати о деньгах… Порадовавшись, что горизонт снова чист, я включил ноутбук.
Глава 3
Кусок обоев! Это надо ж. И ведь эксперты, работавшие на изъятии улик в логове Ланки, знали, но не придали, видите ли, значения. Впрочем, мы с Картером тоже хороши – два безмозглых идиота. Вернее, он – идиот доверчивый, потому что доверился мне, а я – пустоголовый, потому что не озаботился тем, чтобы лично залезть в изъятые улики. На этих почетных званиях мы с ним сошлись в телефонном разговоре, благо от ребят Олсена можно было связаться с шефом по спецсвязи, хоть какая-то от них польза. Да и вообще – от всей операции. Если Д'Эстре действительно навел меня на след, то, по-хорошему, не он мне, а я ему приплачивать должен. Только мне в жизнь не заработать столько,