– Я пойду, посмотрю, – Игнат направляется к входной двери.
– Нет, – я успеваю схватить его за руку, – Ты спятил?
– Что ты предлагаешь?
– Позвонить в полицию, – в воздухе висит напряжение, от которого у меня учащается пульс, – Это их работа.
– Серьезно? – прищурив карие глаза, он пристально смотрит на меня, – Отпусти, – уже мягче добавляет брат.
– И не подумаю.
– Вы сию же минуту уедете из города, – прерывает наш спор мама, она одета в черный спортивный костюм, на ногах кеды для бега, а волосы убраны в косичку, – Объезжайте большие города, скоро там станет опасно, не оставайтесь надолго в одном месте, слышите меня? Утром уходите.
В ее руках я замечаю огромную сумку, в которую она закидывает консервы и сухие завтраки, хранившиеся на полках кухни.
– Сделайте запасы воды и продовольствия, чтобы хватило на первое время. Вещи я вам уже собрала.
– Что? – восклицаем мы оба, – Что ты несешь, мам? – озвучивает мою мысль брат.
– Не время спорить, это уже началось.
Что началось?
Мамины глаза лихорадочно блестят, губы дрожат, когда она открывает рот. Я не понимаю, что с ней, она всегда в любой ситуации сохраняла спокойствие, этого требовала ее работа, а сейчас я вижу перед собой насмерть перепуганного человека.
– Так, стоп, мама,– я нервно смеюсь, – Ты перечитала триллеров на ночь.
Все мы знали о ее увлечении Питером Уоттсом, который был писателем и ученым одновременно. Думаю, этим он и привлек ее внимание. Его книги валялись по всему дому. Папа шутил, что нельзя быть одаренным в двух областях, а мама отвечала, что Питер неплохо с этим справляется.
Я усаживаюсь на диван, скрывая трясущиеся руки в карманах брюк.
– Из-за своей работы тебе начинает казаться то, чего нет, – шучу я.
Мой озадаченный взгляд ловит Игнат и кивает.
– Да, мама, я тоже так думаю, – соглашается он.
Но не это заставляет меня испуганно замереть, а сердце забиться громче. Я слышу громкий звук разбитого стекла. Мама кидается к лестнице и смотрит наверх.
– Они здесь, уходим, быстро, – мама берет в руки сумку и отдает ее брату, а сама бежит к барной стойке и хватает ключи от машины.
– Кто они? – спрашиваю я вслух, – Преступники?
– Ох, детка, если бы, – шепчет она, и я непонимающе моргаю.
Что здесь происходит?!
– Мам, ты меня пугаешь.
– Так и должно быть. Вам нужно выбираться отсюда.
Во рту у меня пересыхает, когда шорох наверху усиливается. В это самое мгновение я верю матери. Подсознательно я была готова к побегу, как только увидела окровавленного человека за окном.
Мы выбегаем на улицу, кругом ни души. Я никогда не слышала такой тишины, от которой закладывает уши и хочется кричать.
Здесь определенно чертовски, что-то не так.
Брат закидывает сумку в багажник, и садится за руль. Мое сердце колотится сильнее, я усаживаюсь рядом с ним, и пристегиваю