– Сеня здесь? Пусть не уходит никуда, через десять минут в мэрию поедем!
«Значит, молчаливого водителя зовут Семеном», – сделал вывод Сергей и вошел в кабинет начальника городского Бюро СМЭ.
Георгий Степанович Двояк был высоким болезненно худым мужчиной за пятьдесят, с лицом, изборожденным глубокими мимическими морщинами. Было видно, что еще лет десять назад он был необыкновенно красив, и точно так же ясно виден был отпечаток интенсивной алкоголизации. Даже если бы Петя Чумичев не сказал ни слова об этом, Сергей все равно понял бы, что перед ним сильно пьющий человек.
Начальник Бюро вышел из-за стола и протянул Сергею руку.
– Рад, рад, наконец-то, а то у нас с гистологией большие проблемы. Наслышан о вас, вас очень хорошо рекомендовали…
«Интересно, кто? – с усмешкой подумал Саблин. – Уж точно не Куприян и не начальник Бюро в Москве. Петька Чума, что ли?»
– Поэтому я приложил максимум усилий, чтобы организовать ваш перевод к нам, квартиру для вас выбил. Надеюсь, вы меня не разочаруете.
Эти слова подействовали на Сергея, как хлыст на строптивого скакуна. «Началось. В чем я должен его не разочаровать? В том, что буду писать нужные ему заключения, за которые он потом будет получать щедрое вознаграждение? Видно, Петька сказал, что я толковый, вменяемый и со мной можно договориться. Ну, погоди, Чума, я с тобой еще разберусь!»
Однако оказалось, что Георгий Степанович Двояк имел в виду совсем другое.
– Вскрывать можете?
– Могу, – кивнул Сергей с готовностью. – Я три года проработал в отделении экспертизы трупов.
– Отлично! – Двояк обрадованно потер руки. – А живых смотреть? На «живом» приеме работал?
– Нет, – признался Саблин. – Только в гистологии и танатологии.
Начальник Бюро как-то вдруг перешел на «ты», и Сергей понял, что ему так привычнее, он из тех руководителей, которые «тыкают» всем, кто ниже по должности, а его вежливость на протяжении нескольких первых минут была натужной и искусственной.
– Вот это жаль, – огорченно произнес Двояк. – На «живых» опять катастрофа, людей нет, а у нас лето – самое время для «живого» приема, светло круглые сутки, соответственно, и народ днем и ночью на улицах. То мордобой, то поножовщина, то пьяную бабу изнасилуют… Ладно, будем думать. Теперь так, Сергей Петрович: то, что произошло сегодня, должно быть в последний раз. Ты меня понял?
– Нет, – ответил Сергей с искренним недоумением.
Он хотел было добавить, что его отчество «Михайлович», а никак не «Петрович», но промолчал. Очень уж интересно было узнать, что же такое произошло сегодня и не должно повторяться впредь.
– Ты опоздал на работу в Бюро на семь минут. У меня тут опоздания не допускаются. У меня дисциплина железная. Первое опоздание хотя бы на минуту – устное замечание, после второго – выговор, после третьего – увольнение. И я не посмотрю, что ты москвич и тебя к нам по большому блату пропихнули, выгоню