Сказки. Ганс Христиан Андерсен

поцелуев! – доложила фрейлина, побывав у свинопаса.

      – Да что он, в уме? – сказала принцесса и пошла своей дорогой, но сделала два шага и остановилась.

      – Надо поощрять искусство! – сказала она. – Я ведь императорская дочь! Скажите ему, что я дам ему по-вчерашнему десять поцелуев, а остальные пусть дополучит с моих фрейлин!

      – Ну, нам это вовсе не по вкусу! – сказали фрейлины.

      – Пустяки! – сказала принцесса. – Уж если я могу целовать его, то вы и подавно! Не забывайте, что я кормлю вас и плачу вам жалованье!

      И фрейлине пришлось ещё раз отправиться к свинопасу.

      – Сто принцессиных поцелуев! – повторил он. – А нет – каждый останется при своём.

      – Становитесь вокруг! – скомандовала принцесса, и фрейлины обступили её, а свинопас принялся её целовать.

      – Что это за сборище у свиных закуток? – спросил, выйдя на балкон, император, протёр глаза и надел очки. – Э, да это фрейлины опять что-то затеяли! Надо пойти посмотреть.

      И он расправил задники своих домашних туфель. Туфлями служили ему стоптанные башмаки. Эх ты, ну, как он быстро зашлёпал в них!

      Придя на задний двор, он потихоньку подкрался к фрейлинам, а те все были ужасно заняты счётом поцелуев, – надо же было следить за тем, чтобы расплата была честной и свинопас не получил ни больше, ни меньше, чем ему следовало. Никто поэтому не заметил императора, а он привстал на цыпочки.

      – Это ещё что за штуки! – сказал он, увидав целующихся, и швырнул в них туфлей как раз в ту минуту, когда свинопас получал от принцессы восемьдесят шестой поцелуй. – Вон! – закричал рассерженный император и выгнал из своего государства и принцессу и свинопаса.

      Принцесса стояла и плакала, свинопас бранился, а дождик так и лил на них.

      – Ах, я несчастная! – плакала принцесса. – Что бы мне выйти за прекрасного принца! Ах, какая я несчастная!